Отправлено: 13.05.11 00:25. Заголовок: Борьба с коррупцией по-Дюковски

В наше время читать о таком столь удивительно, что я потратила два часа, перепечатывая немаленькую часть книги профессора Василия Надлера "Одесса в первые эпохи её существования", 1893 год. Если бы Дюка не существовало - его бы следовало придумать. И опять же: его пример - другим наука, особенно в наше время.

Весть о назначении в Одессу градоначальником знатного французского герцога и при том любимца Государя, молва о широкой, почти безграничной власти, предоставленной ему, произвели сильнейшую сенсацию в городе. Чиновники и начальственные лица, спокойно сидевшие до тех пор на местах и дозволявшие себе полный произвол и всевозможные злоупотребления, городские заправилы и члены магистрата, привыкшие смотреть на общественное добро, как на своё личное достояние, богачи и спекулянты, устраивавшие свои дела при помощи продажного правосудия и подкупленной администрации, пришли в страшную тревогу, тогда как масса обывателей, в особенности бедняки и рабочий люд, вздохнули свободнее, рассчитывая, наконец, найти себе защиту и охрану от постоянных посягательств официальных эксплуататоров и неофициальных воров и разбойников на их свободу, собственность и жизнь. Опасения одних, надежды других умерялись, впрочем, в весьма значительной степени обычными соображениями, что новый градоначальник, как знатный человек, вряд ли окажется способным лично вникать во все местные отношения и условия, что он будет прежде и больше всего думать о своих личных удобствах и выгодах, и о своём покое, что он, по всей вероятности, будет грозен и деятелен лишь в первое время, что он затем предоставит все дела своим подчинённым и окружающим, и мало-помалу всё возвратится в свою старую излюбленную колею. Такие ожидания и подобные расчёты лишены были своего основания; они основаны были на хорошо известной всем аналогии и оправдывались известною народною поговоркою о новом венике, но именно в этом отношении герцог готовил одесситам, смотря по их званию и положению, одним приятное, другим неприятное разочарование.

Едва только герцог прибыл в Одессу (9-го марта 1803 года), как уже по городу начали ходить самые необыкновенные и странные рассказы о новом градоначальнике. На первый взгляд, герцог производил впечатление самого скромного, простого, непритязательного человека. Одни только утончённые, хотя при том весьма естественные манеры напоминали о его происхождении и сане. У него не было заметно и тени того чванного барства, той напыщенной надменности, той грозной неприступности или того Олимпийского величия, которыми так любили щеголять высокие администраторы и вельможные особы. Герцог уклонялся от всяких официальных приёмов и парадных представлений, он ласково принял своих подчинённых, но дал им в то же время понять, что он будет требовать от них честного и неукоснительного исполнения своих обязанностей. Не теряя понапрасну дорогого времени, герцог тотчас же после приезда занялся осмотром города, казённых зданий, портовых сооружений, крепости и карантина. Он потребовал от чиновников все ведомств представления точных и обстоятельных сведений по всем учреждениям, по всем отраслям казённого управления и городского хозяйства, и приступил вслед за тем лично к точной и обстоятельной проверке всех представленных ему данных. Уже через 3 дня после своего приезда в город Ришелье отправился в тюрьму, где содержались, при самых невозможных условиях, сотни, по большей части, совершенно невинных людей. Он обошёл все камеры, лично опросил всех арестантов, проверил неслыханною быстротою их показания и тотчас же приказал отпустить на свободу всех невинно заключённых. (источник - В.А. Яковлев «Из дел о беглых в г. Одессе». Новороссийский календарь за 1892 г.)

Не меньшее изумление произвёл на одесситов образ жизни их начальника, его домашняя обстановка, его препровождение времени, его доступность и его неутомимая деятельность. Враг всякой роскоши и излишнего комфорта, Дюк поместился в маленьком домике из пяти небольших комнат, и не расстался с этим более чем скромным помещением во всё время пребывания своего в Одессе. Обстановка соответствовала вполне помещению: она состояла из дюжины исторических стульев, выписанных из Херсона, из канапе, которое служило вместе с тем кроватью для герцога, из небольшого письменного стола и из нескольких других незатейливых мебелей. Герцог вёл жизнь правильную и в высшей степени деятельную. Он не терял понапрасну ни одной минуты времени и поспевал быть везде, где требовалось его присутствие. Он работал у своего письменного стола около восьми часов в стуки. Он вскрывал сам все пакеты, получаемые с почты, принимал лично все просьбы, писал собственноручно все резолюции, просматривал и исправлял все бумаги, выходившие из его канцелярии. Писал он очень много и скоро и обыкновенно начисто. С одинаковою лёгкостью и быстротою выражал он свои мысли на русском, французском, немецком и английском языках. При приёме прошения он всегда вступал в беседу с просителями, в особенности с людьми простыми. «Адвокаты,- говаривал он, - всегда затемнят и запутают дело; от самих просителей я скорее узнаю правду». И герцог требовал, прежде всего, и больше всего правды. Ложь и намеренный обман выводили его из себя. Со своими чиновниками и подчинёнными вообще герцог был в высокой степени мягок и гуманен, но его доброта никогда не переходила в слабость, а явные злоупотребления всегда находили в нём строгого карателя. Герцог старался всегда действовать добрыми средствами, по своей благородной натуре он не был способен к резким и грубым выходкам. Он хотел, чтобы его подчинённые уважали самих себя, чтобы они были проникнуты, прежде всего, чувством чести и собственного достоинства. И его подчинённые, в громадном большинстве случаев, понимали его и старались оправдать его доверие. Всякий считал за великую честь служить под его начальством, и его одобрение, его признательность почитались за высшую награду.

Герцог умел обходиться с весьма немногими чиновниками. Впоследствии, когда он соединил должность градоначальника с высшим постом генерал-губернатора Новороссийского края, его система в этом отношении изменилась очень мало. Его военный штаб состоял из двух адъютантов, трёх офицеров генерального штаба и двух инженеров. Его канцелярия состояла из четырёх начальников отделений и из 12 низших чиновников и писцов. И этою канцеляриею, содержание которой обходилось в год около 15000 р., герцог управлял городом Одессою, тремя Новороссийскими губерниями, иностранными колониями, крымскими и ногайскими татарами, заботился о провианте для действующей против турок армии на Дунае и войск, находящихся на Кавказе, и исправлял массу других обязанностей, лежавших на нём, как на главнокомандующем войсками, расположенными в Новороссийском крае.

Работая неутомимо в своём кабинете, герцог находил в то же время возможность следить лично за всем, что происходило как в городе вообще, так и во всех подведомственных ему учреждениях. Ежедневно можно было его встретить на улицах Одессы, постоянно одного, без всякой свиты, всегда пешком, верхом или в дрожках – и никогда, даже в самую дурную погоду, в закрытом экипаже. Ежедневно посещал он и тщательно осматривал все казённые и городские работы, очень часто он присутствовал в заседаниях магистрата и судов, производил внезапные ревизии во всех учреждениях, проводил иногда целые часы в учебных заведениях, слушая уроки, экзаменуя сам учеников. Прогуливаясь по городу, он любил заходить в лавки и хлебные магазины, ласково беседовал с торговцами, осматривал их товары, давал советы, а иногда, если усматривал какую-нибудь недобросовестность, - и строгие внушения. На улицах имел обыкновение останавливаться и разговаривать с простыми людьми, особенно рабочими, знакомиться таким образом с их нуждами и узнавать то, что не могло дойти до его сведения никакими иными путями. В гавани он любил разъезжать на шлюпке между судами, пришедшими как из внутренних портов, так и из заграницы, вступать в беседу со шкиперами и негоциантами, осматривать привезённые ими товары, давать им указания насчёт сбыта и покупки, выслушивать их желания и претензии.

Можно было подумать, что такая кипучая и разнообразная деятельность поглощала всё время герцога, что у него не оставалось свободного часа для собственных дел, для отдыха, для жизни общественной, но такое заключение было бы ошибочно. Каким-то непонятным для других образом Ришелье умел найти время для всего. Он посещал все общественные увеселения и собрания, театральные спектакли и концерты, прогуливался часто верхом в окрестностях города, наведывался на хутора, огороды, плантации и лично знал всех их собственников. У него самого был сад и огород, где он любил работать сам, где он занимался и разведением овощей, и древесными насаждениями и акклиматизацией редких растений.

Он никогда не отказывался от приглашений в частные дома, присутствовал на всех публичных и частных балах, интересовался играми, кроме карточной, и сам принимал в них участие. Дюк строго преследовал азартные игры, он находил, что они никоим образом не должны быть терпимы в большом портовом городе. Лиц, виновных в такой игре, он прямо высылал из города, не обращая внимания на их знатность и общественное положение.

Ежедневно у Ришелье обедало 20 человек, в том числе всегда несколько городских обывателей и иностранных негоциантов; в зимнее время у него всегда был раз в неделю большой раут, а два или три раза в неделю он устраивал смотр и учение войскам гарнизона. По воскресеньям у Дюка был утром большой приём, на который могли явиться как все чиновники, так и все граждане города. За приёмом следовал парад войск. После парада герцог отправлялся в гимназию, выслушивал рапорт о поведении и успехах учеников в течение недели, брал с собой двух отличнейших учеников, отправлялся с ними к обедне, а оттуда в гости или на прогулку, затем на обед к себе. Осыпав их вниманием и подарками, он в назначенный час всегда сам отвозил их обратно в гимназию. Помимо этих занятий, носивших на себе характер развлечений, герцог в свободное от служебных и деловых обязанностей время работал очень много для себя. Он составлял ежегодно обширную статистическую записку о своём наместничестве, вёл громадную личную корреспонденцию, всегда сам без помощи секретаря читал несколько газет, периодических журналов и случайных книг. Чтение было его страстью, он поглощал книги; Цицерон и Вергилий всегда лежали на его ночном столике.
Стараниями герцога в Одессе устроена была прекрасная публичная библиотека, богато снабжённая книгами на французском, немецком, английском, итальянском и русском языках.

Необходимо иметь постоянно в виду только что охарактеризованные личные качества герцога, чтобы объяснить себе одну из главных причин той громадной популярности, которую пользовался он среди всех слоёв населения Одессы и Новороссийского края, так и тех громадных результатов, которые достигнуты были им в течение его администрации. Второю важнейшею причиною успехов герцога были те высоко просвещённые принципы, которые лежали в основе его управления, всей его общественной деятельности. Тонкий аналитический ум, необыкновенная наблюдательность, обширный запас сведений, собранный путём чтения и личного наблюдения, соединялись у Ришелье с высшей степени здравыми экономическими убеждениями и взглядами. Эти взгляды и убеждения почерпнуты были герцогом из выдающихся экономических творений эпохи, из трудов Адама Смита и физиократов, но он сумел применить и приноровить эти общие идеи к людям, местности и делам, с умением и тактом, свойственными ему исключительно. Идея разумно понимаемой свободы лежала в основе всей его правительственной системы. В этой системе не было ничего искусственного, сложного, принудительного; всё, казалось, делалось само собою. «То была – по выражению современника, - громадная река, величественно и спокойно катившая свои волны, оплодотворявшая поля, не причинявшая наводнение, не сдерживаемая плотинами, река, при взгляде на которую никто не мог заметить руки опытного инженера, проложившего её русло и направлявшего её течение».
«Не будем слишком регулировать, - говаривал Дюк, - ведь мы стоим на почве новой, неизвестной, время само укажет нам направление нашей деятельности». Система laissez faire, laissez passer соединялась у него с системой разумных облегчений и улучшений. Одесса, как всякая вновь возникающая колония, представляла из себя пёструю смесь самых разнообразных, нередко отталкивавшихся друг от друга элементов; герцог старался постепенно соединить и сплотить эти элементы. Проникнутый идеями гуманной терпимости, он не делал различия между нациями, религиями, сословиями; ко всем он относился с одинаковым вниманием, всем предоставлял защиту, покровительство, поощрение. Работа, улучшение, прогресс – были его лозунгом… При этом Ришелье являлся, согласно своей основной экономической идее, принципиальным врагом всякой монополии, привилегии и прямых материальных вспоможений отдельным лицам или предприятиям. Предоставляя полную свободу всем и каждому, он никогда не пускал в ход свой правительственный авторитет и ограничивался лишь своим личным влиянием, но именно это его влияние оказывалось в большинстве случаев самым могущественным стимулом. Все производители, все коммерсанты считали за честь и счастье обратить на себя внимание герцога, заслужить его одобрение и похвалу; одним своим словом вызывал он благородное соревнование в среде своих подчинённых и управляемых. Производить как можно больше для того, чтобы больше вывозить, и вывозить как можно больше для того, чтобы поднимать и развивать производительные силы страны, - вот в чём заключалась основная идея экономической системы Ришелье, идея, над осуществлением которой начал он работать тотчас же по прибытии в Одессу.

Безграничное доверие, которым пользовался Ришелье у императора Александра I, являлось главнейшим условием успеха его административной деятельности. Герцог всегда умел избрать самые верные средства для осуществления тех задач, которые были возложены на него, сначала в Одессе, а затем с 1805 г. во всём Новороссийском крае, а император никогда не отказывал ему ни в нравственной поддержке, ни в материальных средствах, хорошо понимая, что Ришелье никогда не потребует лишнего, что он ни в коем случае не злоупотребит его доверием и не потратит без пользы ни одной копейки из ассигнуемых ему казённых средств. Тотчас по прибытии в Одессу Дюк показал на деле, что он не будет полагаться исключительно на ресурсы государственной казны, что он умеет открыть новые источники для покрытия издержек, сопряжённых с работами, возложенными на него Высочайшею инструкциею… Торговая политика Ришелье представляет величайший интерес и для нашего, кичащегося своей экономической премудростью, времени…