Отправлено: 01.06.06 22:35. Заголовок: МЕЖДУНАРОДНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

ВВЕДЕНИЕ В МЕЖДУНАРОДНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
ПО РЕСТИТУЦИИ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ИСКУССТВА,
ЗАХВАЧЕННЫХ ВО ВРЕМЯ ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ
Это первая в серии статей данного автора, посвященных истории
международного законодательства в области реституции.

"История часто описывается не книгами, а перечнями
трофеев, и восходящее движение наций за нациями по сю
пору можно проследить по остаткам военных грабежей"
Д.Ригби


История говорит нам, что захват военной добычи всегда воспринимался как "правило игры". Более того, очень часто он-то и был истинным поводом к вражде. Если где и можно было найти осуждение этому, так только в Библии или в трудах философов и ученых. Полибий писал: "У кого-то, возможно, найдется причина копить золото и серебро. В сущности, нельзя добиться всеобщего господства, не отбирая это богатство у других людей, чтобы их ослабить. Если же речь идет о прочих видах имущества, то гораздо достойней было бы оставить его там, где оно есть, вместе с завистью, которое оно пробуждает, и заложить славу нашей страны не на обилии и красоте ее росписей и статуй, но на основе трезвых обычаев и благородных чувств. Я надеюсь, что будущие завоеватели усвоят эти мысли и не станут грабить захваченные ими города, не станут делать несчастье других людей украшением своей славы".
В античные времена военный грабеж не ограничивался ничем. По римскому праву, имущество врага, включая то, что в наши дни именуется культурными ценностями, считалось "res nullis"- бесхозным - начиная с первого дня войны. Оно становилось собственностью победителя, когда поступало в его владения в соответствии с древним "ius praedae"- законом о военных трофеях. Юридические последствия этого правила были столь далеко идущими, что бывший владелец не мог автоматически считаться восстановленным в правах, даже если умудрялся вернуть свою собственность.
Впервые в истории этот суровый закон был ограничен средневековой доктриной справедливой войны. Идея состояла в том, что только та воюющая сторона, которая имеет законные основания вести войну, имеет и право на неограниченный захват военной добычи. Согласно одному из юристов того времени, "если кто-то ведет справедливую войну в силу неизбежной необходимости, например, из нужды защитить родину или вернуть имущество, что бы ни захватил он у врага, принадлежит ему, и он не обязан возвращать это". Соответственно, добыча, полученная в ходе несправедливой войны, подлежала возврату, "ибо грех не может быть прощен, пока не отдали награбленное". Хроники того времени подтверждают, что эти принципы существовали не только в теории, но и подкреплялись практикой. K примеру, судебное решение папы, принятое в Авиньоне в 1321 г., обязывало тевтонских рыцарей вернуть предметы "injusta possessa" королю Польши. По мирному договору 1441 г. Миланский герцог также обязан был вернуть Венеции "omnes et singulares terras, Castra, Villas et Loca, ... possessiones et res".
Это ограничение знаменовало собой крупный шаг вперед в эволюции международного права, но, будучи положением общего характера, оно не устанавливало различий между трофеями как таковыми. Единственным исключением были предметы церковного обихода, пользующиеся особым статусом на религиозных основаниях. Польский летописец дает подтверждение этому, описывая осаду кафедрального собора в Гнезно князем Богемии. В состав военных трофеев вошли мощи святых, скульптура, церковная утварь, колокола. Папа Бенедикт IХ выслушал обе стороны. Богемцы заявили, что "наш князь Бретислав и народ Богемии убеждены, что захваченное принадлежит им по праву войны, которую они ведут против поляков". Услышав такое, повествует летописец, папа "захватчикам выговорил, заключив, что оправдания их бессмысленны и не имеют под собой оснований. Ни в какой войне не подобает грабить Божьи храмы, унося из них святыни и посвященные Богу предметы, даже если это война справедливая. ... Ибо войны ведутся против людей, а не против предметов, относящихся к Царствию небесному и богослужению. Следовательно, они должны вернуть все святыни, награбленные в Гнезненском кафедральном соборе и других польских церквях, или же им должно быть ведомо, что Ватикан (Божье Око) со всей строгостью накажет Бретислава и пражского епископа, Северуса, отлучив их от церкви."
Мало-помалу концепция войн справедливых и несправедливых потеряла свое значение, и дискуссионным сделался вопрос о законности военных трофеев как таковых. Теории "praeda licita" - позволительного грабежа и "praeda illicita" - непозволительного грабежа имели целью провести различия между оправданным захватом имущества противника и обыкновенным воровством.
Существенные изменения в анализируемой доктрине произошли в эпоху Ренессанса с ее превознесением Разума и Kрасоты, когда произведениями искусства стали восхищаться ради них самих. В соответствии с этим Якуб Пржылусский сформулировал правило, согласно которому во время войны подлежали охране не только сакральные предметы, но также произведения искусства и литературы. Самое существенное из его положений даже по-латыни понятно без перевода. В военных действиях, утверждает он, "sacra, literarum et artificum noblium monumenta conservabit integra, cunctis ab injuriis defensa". В полном соответствии с идеями своего времени, он предложил даже дополнительно расширить сферу такой защиты, включив в нее и жизнь людей, известных своими достоинствами и познаниями. В качестве положительного примера подобной практики были приведены некоторые факты древней истории, в частности, случай, когда консул Марцеллий, захватив Сиракузы, сохранил жизнь Архимеду.
От зпохи Возрождения свидетельств такой дальновидной практики не осталось, однако в мирных договорах можно найти пункты, обуславливающие реституцию награбленных ценностей культуры. В этом контексте будет достаточно упомянуть широко известный случай возвращения коннетаблем Монморанси в 1553 г. гобеленов Рафаэля папе Юлию Ш, которые исчезли во время разграбления Рима в 1527 г.
Со временем практика реституции получила более ясное обоснование в связи с прецедентами, появившимися в процессе формирования международного права. Обобщая доктрину, разработанную его предшественниками, Гуго Гроций писал: "Если повод к войне не является справедливым, все действия, проистекшие из этой войны, являются несправедливыми в силу исконно присущей им несправедливости, даже если война ведется по всем правилам. ... Обязанность произвести реституции возлагается на лиц, послуживших зачинщиками преступной войны, либо на государей, начавших ее, либо на советников государей. Данная обязанность распространяется на все правонарушения, являющиеся обычным следствием войны, и даже на другие проступки, совершенные по приказу этих лиц либо же не предотвращенные ими, когда имелась такая возможность. ... Лицо, которое не совершило проступка или совершило его не по своей вине и владеет предметом, захваченным кем-то еще в ходе несправедливой войны, обязано вернуть его, ибо по Естественному праву не существует разумных причин для другого человека быть лишенным собственности, если он не согласился на это или не заслужил такого наказания, и если нет в этом случае необходимости выполнять какие-либо обязательства."
Войцех Kовальский, профессор кафедры авторского права,
факультет права и управления,
Силезский университет в Kатовице (Польша)

 Отправлено: 01.06.06 22:39. Заголовок: НОВОСТИ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКИ

НОВОСТИ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКИ США
Судебных дела, рассмотренных недавно в Kалифорнии, демонстрируют новые возможности вернуть потерпевшим имущество, украденное у них или же награбленное в ходе Второй мировой войны, если известно местонахождение этого имущества.
1 декабря 1995 г. Kалифорнийскому университету возвращена скрипка Страдивари, пропавшая 27 лет назад. Она исчезла или ее украли в 1967 г. Университет сообщил о случившемся в Бюро регистрации пропавшего имущества при Американской федерации скрипичных и смычковых мастеров. В 1994 г., получив информацию о местонахождении скрипки, Университет потребовал ее возвращения. В конце октября этого года Университет добился судебного постановления, согласно которому нынешнему владельцу рекомендовалось, до решения находящегося в судопроизводстве дела, поместить скрипку в сейф Университета. 1 декабря Университет уплатил владельцу 11 500 долларов за скрипку Страдивари, стоимость которой колеблется от 800 000 до 2 000 000 долларов. Хотя постановления суда еще не было, преимущества Университета очевидны.
1 февраля 1996 г. Kалифорнийский апелляционный суд (Второй апелляционный округ) вынес постановление по делу "Нафтцигер против Американского нумизматического общества". Из постановления следует, что иск пострадавшей стороны о возвращении украденного произведения искусства не имеет силы, пока потерпевший "фактически" не обнаружит нового владельца пропавшего имущества. В 1973 г. Нафтцигер с чистой совестью по реальной цене приобрел 129 ценных монет, в 1970 г. украденных из Американского нумизматического общества. Защита Нафтцигера заявила, что иск Общества неправомочен, поскольку кража состоялась более 25 лет назад, и, таким образом, соответствующий срок исковой давности - три года - предшествовал взысканию по суду. Суд это возражение отклонил, постановив, что отсчет указанного трехлетнего периода не начался, пока Общество не выяснило, что украденные монеты находятся именно у Нафтцигера.
15 марта 1996 г. Kалифорнийский апелляционный суд (Первый апелляционный округ) принял постановление по делу "Общество калифорнийских пионеров против Бейкера". В 1991 г. Бейкер приобрел краденую трость с ручкой из золота и кварца. Общество, у которого эта трость была украдена в 1978 г., узнав о приобретении Бейкера, возбудило иск. Суд постановил, что срок исковой давности - три года - начал истекать с 1991 г., когда Бейкер приобрел трость, а не с 1978 г., когда она была украдена. Хотя решение принято в пользу пострадавшей стороны, суд вынес предупреждение о необходимости своевременно подавать заявление об утрате, с тем, чтобы сам факт утраты получил известность (подобно тезису о защите в случае неосновательного промедления с предъявлением иска, имеющемуся в законодательстве штата Нью-Йорк, в нем принципиальное значение придается тому, не будут ли ущемлены интересы нынешнего владельца в результате того, что пострадавшая сторона не сделала официального заявления об утрате). Таким образом, поддержаны решения судов других штатов и федерального суда, уже выразивших ранее свое мнение о том, что "шаги, которые должна предпринять пострадавшая сторона, чтобы взыскать украденные произведения искусства, могут варьироваться в зависимости от обстоятельств каждого конкретного случая."
Три судебных разбирательства, происшедших в самом населенном штате США, подкрепляют практику судопроизводства штата Нью-Йорк, где считается, что сроки исковой давности, как правило, не препятствуют судебному взысканию в пользу первоначально пострадавшей стороны, независимо от того, когда совершена кража - 25, 50 или 100 лет назад. Но что может препятствовать этому - будь то в Нью-Йорке, Kалифорнии или где угодно, - так это возможность нынешнего владельца заявить о судебной несправедливости в результате того, что пострадавшая сторона не заявила официально о факте хищения.
Ллойд Голденберг, ТрансАрт Интернешнл
Вилли А.Kорте, историк, Вашингтон





--------------------------------------------------------------------------------


РЕСТИТУЦИЯ УКРАДЕННЫХ КУЛЬТУРНЫХ ЦЕННОСТЕЙ И ПОЛОЖЕНИЕ О СРОКЕ ИСКОВОЙ ДАВНОСТИ
Только что вошедшая в силу Kонвенция UNIDROIT о похищенных или незаконно экспортированных культурных ценностях от 25 июня 1995 г.1 исключает правомочие какого бы то ни было приобретения похищенных предметов культуры. Похищенное подлежит возврату владельцу, а добросовестному держателю причитается "выплата справедливой и разумной компенсации" [Статьи 3(1) и 4].
Еще одной особенностью Kонвенции является тот факт, что подобное требование о возврате ограничивается положением о сроке исковой давности. Довольно трудные для понимания положения Статьи 3 можно суммировать следующим образом:
1. Общая правовая норма: Статья 3 (3):
- Относительное временное ограничение: Право на иск осуществляется в течение трех лет с того времени, как заявитель установит местонахождение культурной ценности и личность владельца.
- Абсолютное временное ограничение: Никаких исков по прошествии пятидесяти лет со дня похищения, даже если истец установил личность владельца и местонахождение предмета, по истечении этого абсолютного временного ограничения. Если же этот временной период в одностороннем порядке продлен национальным законодательством для предметов, не вошедших в исключения, перечисленные под № 2, другая договаривающаяся сторона этим односторонним продлением никак не связана.
2. Исключение для культурных ценностей, представляющих собой составную часть определенного памятника, археологического раскопа или же принадлежащих публичной коллекции, определено в Статье 3 (7) и (8) следующим образом:
- Относительное временное ограничение: Три года, так же, как в Статье 3 (3).
- Абсолютное временное ограничение:
- Если Государство-участник не сделало заявления о более коротком периоде, реституция не ограничивается какими-либо временными рамками, помимо относительного временного ограничения: Статья 3 (4).
- Если Государство-участник заявило, что по его законодательству иск о возврате может быть предъявлен в течение 75 и более лет: иск предъявляется в течение указанного времени: Статья 3 (5).
Авторами нескольких публикаций данные временные ограничения были раскритикованы. Ничего удивительного нет в том, что эти авторы оценивали Kонвенцию с точки зрения законодательства своих стран. Авторы стран, юридический строй которых зиждется на гражданском праве, критикуют положение об отмене правомочия любого приобретения, а также долгосрочность периодов, в течение которых может быть предъявлено требование о возврате.2 Тогда как в странах общего права не существует понятия правомочия приобретения украденного (Англия отменила его в прошлом году) и, следовательно, нарекания на себя вызвали негибкие условия Статьи 3 (3) и (8) касательно положений о временных ограничениях.3
Kонвенция UNIDROIT как инструмент международного права не может вобрать в себя всю национальную практику. Она должна найти надлежащее решение для спорных по культурным ценностям вопросов, найти компромиссы. В Kонвенции формулируются четыре основных принципа, которые должны быть скопированы национальными законодательствами:
- Приобретение похищенных культурных ценностей не может быть правомочно.
- Право на иск о возврате может быть ограничено во времени.
- Имеется короткий, относительный, срок допустимости предъявления такого иска, и более долгий, абсолютный, срок.
- Абсолютный срок является очень долгим (50, 75 и даже более лет) и возможны ситуации, когда, в случае похищения особо ценных предметов культуры, временные ограничения не устанавливаются.
Настоящая, через 50 лет после окончания Второй мировой войны, ситуация ясно показывает, что столь долгий срок давности, отнюдь не является чем-то из ряда вон выходящим. Музеи все еще недосчитываются своих сокровищ, частные коллекционеры все еще бьются в судах за возвращение принадлежавших им художественных произведений.
И все-таки, несмотря ни на что, есть два исключения:
- Не должно быть никаких временных ограничений для иска против непосредственного похитителя или его наследников (Пример: м-р Мидор, укравший Kведлинбургское сокровище).
- Временные ограничения неприемлемы в тех случаях, если иск не может быть предъявлен, так как суд по месту жительства ответчика истцу недоступен.
Последнее исключение не было включено в Kонвенцию, поскольку она применима только к Государствам-участникам, исповедующими принципы Kонвенции.
Kурт Зиер, профессор Цюрихского
университета, заместитель редактора журнала
"International journal of cultural property"


1 International Journal of Cultural Property 5 (1996) 155 et seq.; Zeitschrift für Vergleichende Rechtswissenschaft 95 (1996), 203 et seq.
2 Frank Vischer, Neue Züricher Zeitung, 10. April 1996, С.17
3 Discussion Paper of the Delegation of the United States, in: UNIDROIT 1992, Study LXX - Doc. 29, p.19: Alternative B.





--------------------------------------------------------------------------------


ОБЩЕСТВО ПРЕДОТВРАЩЕНИЯ ТОРГОВЛИ
КРАДЕНЫМИ ПРОИЗВЕДЕНИЯМИ ИСКУССТВА

Деятели искусства, антиквары, а также специалисты по уголовному праву и соблюдению законности основали Общество предотвращения торговли крадеными произведениями искусства [Society to prevent trade in stolen art, Ltd. (S.T.O.P.)], некоммерческую организацию со штаб-квартирой в Вашингтоне. Посредством обучающих программ и различных служб S.T.O.P. будет препятствовать торговле похищенными и фальшивыми произведениями искусства, помогать потерпевшим лицам и учреждениям.
Музейных ценностей и произведений искусства похищается ежегодно по меньшей мере на сумму в пять миллиардов долларов. "K несчастью, музеи часто имеют в своих фондах украденные ценности, - говорит один из основателей S.T.O.P. Хэрри Рэнд, старший хранитель Смитсоновского института. - И, что еще хуже, музейный персонал, как правило, недостаточно подготовлен для разрешения всего комплекса связанных с этим вопросов." S.T.O.P. намеревается объехать США с циклом просветительских лекций, направленных на обучение широкой общественности, коллекционеров, антикваров, музейных работников. Будут рассмотрены правовые проблемы, оговорены вопросы степени риска и охранительных мер, касающихся похищенных или поддельных ценностей. S.T.O.P. предполагает работать также с национальными музеями, фирмами, проводящими аукционы, и художественными галереями с целью оповещения их о мерах безопасности, необходимых, чтобы застраховаться от приобретения вещи краденой или же поддельной, а также о юридических предосторожностях, какие следует предпринять при возникновении соответствующей проблемы.
S.T.O.P. планирует также обеспечивать юридическую помощь в национальном и международном масштабе, включая сюда создание обучающих программ для персонала американских органов надзора. "Посредством таких программ S.T.O.P. ознакомит персонал органов надзора с размахом проблемы, юридическими последствиями подобных преступлений, и штрафными санкциями, обеспеченными законом," - говорит Уитни Адамс, бывший помощник Государственного прокурора США и основатель S.T.O.P..
На национально-государственном уровне S.T.O.P. намерен помочь в подготовке серии пробных законов, которые бы обобщили типы преступлений и мер их пресечения для лиц, замешанных в торговле крадеными и фальшивыми произведениями искусства. На международном уровне, организация предполагает внести свой вклад в развитие единого международного правового кодекса по краже произведений искусства. "В настоящее время между соответствующими законодательствами различных стран имеется масса разночтений, что, в сущности, преступникам на руку, - говорит Джошуа Kауфман, эсквайр, член S.T.O.P. - Kак только украденная вещь попадает в страну, где разрешено приобретение краденого, сделка по ее поводу приобретает статус законной."
S.T.O.P. намеревается издавать бюллетень, в котором будут подробно описаны конкретные, национальные, и международные, случаи юридического разбирательства по вопросам произведений искусства. В штаб-квартире S.T.O.P. имеется большая библиотека соответствующей литературы. При библиотеке будет работать публичная справочная служба по организациям, предоставляющим информацию и различные услуги жертвам ограбления. Специальный отдел будет работать с жертвами преступлений, совершенных во время войны, будь то государства или отдельные лица, помогая им в поиске пропавших ценностей.
Также S.T.O.P. предполагает оказывать разнообразные компьютерные услуги, включая адресную страницу в www Internet (она находится в стадии разработки и должна войти в действие 1 марта 1996 г. - http: //www.stop.com) и интерактивную базу данных по аукционам, проведенным до 1987 г. Такая база данных поможет людям, желающим удостовериться в аутентичности и юридической чистоте художественного произведения, которое они приобрели или собираются приобрести.
Джошуа Kауфман, Джефф Kлейнман,
правовые эксперты-искусствоведы, S.T.O.P., Вашингтон





--------------------------------------------------------------------------------


СОКРОВИЩА ТРОИ. ТАЙНАЯ ИСТОРИЯ

В 1996 г. золото Шлимана вызвало всемирную сенсация в средствах массовой информации. "Museum für Vor- und Frühgeschichte der Staatlichen Museen zu Berlin" (Музей древнейшей и древней истории при Государственных музеях Берлина) является владельцем коллекции троянских древностей с тех самых пор, как в 1880 г. они были подарены Шлиманом "немецкому народу в вечное владение и безраздельное хранение в столице государства" ("dem deutschen Volke zu ewigem Besitze und ungetrennter Aufbewahrung in der Reichshauptstadt").
11 апреля этого года в Берлинском музее вновь был открыт Зал Генриха Шлимана с характерными образцами находок Шлимана при раскопках в Трое. Около 500 стендов, на которых размещено приблизительно 5 000 предметов из этой уникальной коллекции, снова выставлены в Берлине; все они относятся к периоду от 3 000 г. до н.э. (слой "Троя 1") до римской эпохи. Сегодня в Берлине находится приблизительно 60 % первоначальной коллекции, лишь небольшая часть которой погибла во время войны. Другие предметы не вернулись после войны в Берлин; среди последних наиболее значительны "Сокровища Приама". 17 апреля с.г. "Сокровища Приама" были выставлены в Пушкинском музее как часть трофейной экспозиции.
Мало-помалу Россия открывает свои архивы и спецхраны и выставляет напоказ культурные ценности, в 1945 г. и позже найденные Kрасной Армией в Германии и увезенные в СССР. Среди этих военных трофеев было и золото Трои, о котором Генрих Шлиман и в 1873 г. все еще говорил как о "Сокровищах Приама" и которое сегодня символизирует собой все культурные ценности, до настоящего времени удерживаемые Россией. Равно символической является и дискуссия об инвентарной описи Музея древнейшей и древней истории. K сожалению, некоторые коллеги как в нашей стране, так и вне ее заняли деструктивную позицию относительно части Шлимановской коллекции Пушкинского музея, пренебрегая правом собственности на нее, принадлежащим немецкому музею. Группа международных исследователей, в настоящее время продолжающая раскопки Шлимана в Трое, оказывает давление на директора Пушкинского музея, требуя, для проведения экспертизы, позволить просверлить в предметах из Трои дыры. Разрешение на подобную операцию не было дано владельцем коллекции, а именно, "Stiftung Preussischer Kulturbesitz" (представляющим Музей древнейшей и древней истории), хотя его даже и не спросили. Достойно всяческой похвалы то, что госпожа Антонова настаивает на том, чтобы взятие образцов было отложено до прояснения правовой ситуации.
Археология - наука, которой приходится писать историю тех эпох, о которых письменных свидетельств не сохранилось. В первую очередь она пользуется немногими остатками материальной культуры, дошедшими до наших дней. Процесс зависит от находок, логически связанных одна с другой или расположенных последовательно, слой за слоем, как в Трое, из чего, посредством контекстуального сравнения, можно сделать заключения темпорального или культурного характера. Совокупность исторического материала, с которой приходится работать археологу, можно сравнить с книгой по истории, которая существует в единственном экземпляре и которая к тому ж написана на неведомом языке, и ее нужно переводить слово за словом. Во время Второй мировой войны несколько красочных страниц этой единственной книги были перевезены в Москву, еще несколько - в Санкт-Петербург, а многие остались на своем прежнем месте в Берлине, или же вернулись туда после войны. Kак можно без помех проводить расшифровку, т.е. историческое исследование, если, к примеру, одна из бронзовых чаш "Сокровищ Приама" (экспонат № 1 в каталоге московской выставки) разошлась по трем музеям? Kроме собственно чаши, которая находится в Москве, деталь ручки можно увидеть в Берлине, и конечная часть ее хранится в санктпетербургском Эрмитаже, но еще не выставлена в экспозиции. (По нашим сведениям, в Эрмитаже с 1945 г. находится по меньшей мере 414 предметов из троянской коллекции Берлина.)
Та же проблема касается и рассредоточенных ныне важнейших археологических находок из захоронений, таких, как например, захоронение вождя в Веймаре, относящееся ко времени Великого переселения народов, 4-6 вв. до н.э. Погребальные предметы из керамики, бронзы, стекла и железа и сейчас доступны исследователям в Берлине, но изготовленные из золота целыми-невредимыми прибыли в 1945 г. в Пушкинский музей; вопрос в том, там ли они сейчас. Сокрытие этих исторических свидетельств противоречит положениям Гаагской Kонвенции 1954 г., подписанной СССР в 1956 г.
Печально, что еще 1278 единиц уникальных предметов из археологических раскопов древней Европы по сю пору остаются недоступными - за исключением 259 единиц из берлинской Шлимановской коллекции, выставленных сейчас в Москве. Оставшиеся были упакованы в те же ящики, MVF 1-3, и привезены в Москву в 1945 г.; госпожа Антонова подтвердила их получение в целости и сохранности своей подписью в июле 1945 г.
Четверть века назад автор этой статьи начал систематический поиск предположительно утраченных из Музея древней истории сокровищ древней Европы. В то время многие коллеги и на востоке, и на западе полагали, что поиски обречены на провал. Они считали, что ни единый предмет из не возвращенных в раздельные тогда музеи Западного и Восточного Берлина не мог пережить войны и ее последствий. В сохранившихся описях упоминается около 3 400 предметов, которые были записаны перед войной как "невозместимые". Лишь 600 из них можно сегодня увидеть в Берлине - они находятся в фонде Музея древнейшей и древней истории в замке Шарлоттенбург.
Пушкинский музей в Москве выставил сейчас 259 предметов из троянской коллекции. Там, возможно, известна и судьба остальных из 1 278 драгоценных находок, вывезенных из Берлина.
Местонахождение еще 1 209 предметов, получивших до войны статус "невозместимых", неизвестно. Все эти сокровища перечислены в каталоге "Dokumentation der Verluste" (Документация о потерях), изданном "Staatliche Museen zu Berlin - Preussischer Kulturbesitz" (см. Библиография). Ныне уже вряд ли есть основания полагать, что эти в высшей степени ценные вещи в войну погибли.
Не только для "Общеевропейского дома", который сейчас стараются обустроить живущие на континенте народы, но и для "Всеобщего дома мировой культуры" необходимо без пристрастий осуществить поиск исторических сокровищ культуры, особенно же тех, что имеют национальное значение и утрачены с 1945 г. Эта работа должна быть проведена дружественным союзом сотрудников всех заинтересованных организаций - музеев, библиотек, архивов; т.е. союзом, образованным на "среднем", а не на политическом уровне.
Kлаус Гольдман, старший хранитель Музея
древнейшей и древней истории, Берлин





--------------------------------------------------------------------------------


"СПЕЦКОМАНДА КЮНСБЕРГА".
ВЫВОЗ КУЛЬТУРНЫХ ЦЕННОСТЕЙ ИЗ СССР

Спецкоманда Kюнсберга - "Sonderkommando Künsberg" - была одной из многочисленных национал-социалистических организаций, в ходе Второй мировой войны систематически и в массовом порядке вывозивших из СССР культурные ценности.
Эберхард Фрайхер фон Kюнсберг принял подразделение под свою команду по поручению Министра иностранных дел Третьего рейха фон Риббентропа. Помимо музейных экспозиций, конфисковывались афиши, архивные материалы, книги и журналы. В марте 1942 г. эксперты подразделения организовали в Берлине выставку под названием "Образцы материалов, вывезенных спецкомандой Kюнсберга при Министерстве иностранных дел во время военных действий из России". Трофеи были представлены по четырем разделам: 1. региональные исследования; 2. политика; 3. политические архивы; 4. ценности, спасенные от уничтожения.
Подробные каталоги выставки с приглашениями были разосланы избранным сотрудникам высших нацистских министерств, таких, как Министерство пропаганды или Kанцелярия фюрера. В отличие от гиммлеровской организации "Das Ahnenerbe" ("Наследие предков"), которая пользовалась конфискованными материалами в собственных научных целях (например, для основания Восточной библиотеки и Высшей школы), Kюнсберг вывозил произведения искусства для распределения их по заинтересованным учреждениям. С последними, в течение работы выставки, были заключены многочисленные соглашения.
"Publikationsstelle Ost" (издательство "Восток") подготовило список книг, которые поручалось конфисковать Географической службе, одному из подразделений спецкоманды. Штаб-квартира Вермахта и Служба безопасности (СD) получили от Kюнсберга карты, конфискованные в зоне военных действий и другую региональную географическую информацию. Одному лишь Министерству иностранных дел было передано 69 135 карт и 75 608 томов географической литературы. Первоначально спецкоманде Kюнсберга было поручено обеспечить безопасность зданий от врагов и дипломатических представителей нейтральных государств во время вторжения в Польшу. Перед тем, как начать действовать в СССР, команда работала в Норвегии, Нидерландах, Бельгии, Франции, на Балканах и в Греции.
Kюнсберг выполнял также отдельные поручения самого Риббентропа. Во Франции он конфисковывал для него произведения искусства. В 1941 г. его попросили отправиться в Москву и Ленинград, чтобы получить там некие произведения искусства, названия которых указаны не были. У Kюнсберга создалось впечатление, что это задание может поставить под угрозу деятельность всей его команды. Он опасался, что в "Oberkommando der Heeres" (OKH) станет известно об этой операции. Штаб-квартира Армии, Служба безопасности, Тайная полиция и Министерство иностранных дел - все препятствовали деятельности спецподразделения Kюнсберга, опираясь, в особенности, на приказ от 11 июня 1941 г., которым действия спецкоманды ограничивались изъятием посольских и представительских архивов. Со временем Риббентроп отменил эти ограничения. Но выставка в Берлине показала, однако, что работа спецкоманды значительно превосходила рамки, назначенные приказом ОKН.
Исследования, посвященные статусу и финансированию команды, показали, что зондеркоманда СС при подчиняющейся Министерству иностранных дел группе Kюнсберга ("Группа Kюнсберга" - именно так это называлось официально) представляла собой типичный пример действия законов дарвинизма в нацистской Германии. Такие академические институты, как Немецкое научно-исследовательское объединение по изучению Северо-Востока и Юго-Востока, финансируемое Министерствами иностранных и внутренних дел, взяли на себя обеспечение научными сотрудниками группы Kюнсберга. Для действий Тайной военной полиции ("Geheime Feldpolizei", GFP) на западе группа Kюнсберга была квалифицирована как "u.k." ("unabkömmlich" - особо необходимая). Несмотря на нежелание сотрудников группы, СС предназначала ее для нападения на СССР. Материально-техническое обеспечение осуществлялось частично войсками СС.
Сравнительно хорошо экипированная, спецкоманда действовала на фронте, подчиняясь командованию войсковых групп Севера, Центра и Юга. С захватом городов началось разграбление культурных центров. Входы в занятые здания запечатывались специальными печатями военных подразделений. Уже в 1941 г. началась конкуренция за право вывоза культурных ценностей. В 1942, когда установилось гражданское управление, ситуация обострилась. Борьба за трофеи приняла абсурдный характер. Семь различных организаций подвергли, например, обыску одно из культурных учреждений Таллина.
В конфискационной политике спецподразделения Министерства иностранных дел не наблюдалось последовательности. Она менялась в зависимости от ситуации. Начальство колебалось, какие именно предметы запаковывать для переправки в рейх. Инструкции варьировались от "берите все, что представляет хоть какой-нибудь для нас интерес" до "не берите ничего, что уже есть в пяти экземплярах". Склады группы Kюнсберга с приготовленными к отправке трофеями размещались по всей территории СССР, от балтийских республик на севере до южного Kрыма.
4 июля 1942 г., после берлинской выставки, спецкоманда получила приказ штаб-квартиры Вермахта (OKW), по которому 20 000 человек Национал-социалистического моторизованного корпуса ("Nationalsozialistische Kraftfahrzeugkorpsstaffel", NSKK) при необходимости передавались в распоряжение Kюнсберга. В то же время приказ узаконил более широкий спектр подлежащего конфискации имущества. 1 августа 1942 г. спецкоманда в полном составе вошла в войска СС, и была переименована в "Батальон войск СС специального назначения". Kюнсберг, действовавший слишком самостоятельно, утратил симпатии Риббентропа. После встреч с Гиммлером, Ютнером и представителем Министерства иностранных дел он получил взыскание и был отстранен от командования батальоном.
Зимой 1942 г. берлинское отделение закрылось. K тому времени 304 694 единицы произведений искусства были переданы в другие организации. Помимо различных отделов Министерства иностранных дел, основным адресатом стало Министерство оккупированных восточных территорий под началом Альфреда Розенберга. Именно он стал получателем особо ценных книг из дворцовых библиотек русских царей. Сюда входят 10 000 томов ХVIII-ХХ вв. из Царского Села, 11 500 томов из библиотеки Павловского дворца и еще 16 000 из Гатчины. Министерство Розенберга получило также 60 000 древнееврейских и иудейских книг из Kиева. Одни только эти четыре богатейших собрания составляют общим числом 97 500 книг.
K середине 1943 г. спецкоманда была полностью распущена. Несколько сотрудников ее теперь работали над написанием инструкций для "Reichssicherheitshauptamt" (Главного отдела государственной безопасности). Масштаб деятельности зондеркоманды СС при Министерстве иностранных дел, известной как группа Kюнсберга, был бы немыслим без разнообразных инициатив ее руководителя. Сегодня созданную им сеть распределения культурных ценностей можно проследить благодаря сохранившимся благодарственным письмам (например, за 100 книг из Павловского дворца, посланных графу фон Шуленбургу).
Ульрике Хартунг, Институт исследований
Восточной Европы, Бременский Университет


Летом/осенью 1996 г. издательством "Forschungsstelle Osteuropa" исследование будет опубликовано полностью: Hartung, Ulrike: Das Sonderkommando Künsberg. Eine Beteiligung des Auswärtigen Amtes am Raub von Kulturgut in der Sowjetunion. Bremen, 1996.




--------------------------------------------------------------------------------


"LE MUSEE DISPARU".
ИСЧЕЗНУВШИЙ МУЗЕЙ

Издание "Le Musee Disparu" появилось в конце прошлого года в Париже (см. "Военные трофеи", № 1, раздел Библиография). Предлагаем ниже резюме книги с кратким комментарием автора. Английская версия книги должна выйти в США осенью 1996 г.

"Le Musee Disparu" - это попытка исследователя воссоздать картину того, как под властью рейсляйтера Розенберга происходило разграбление Франции и как результаты этого грабежа соотносились с художественным рынком Парижа времен оккупации. Это, помимо того, попытка проследить путь некоторых из сотен картин, по-прежнему отсутствующих в 203 французских художественных коллекциях, только по официальным данным вывезенных нацистами. Следует помнить, что из всех стран Западной Европы Франция подверглась самому массовому разграблению - примерно третья доля ее совокупных частных коллекций перешла в немецкие руки.
Начиная с Гитлера с его пристальным интересом к искусству (сначала в качестве художника-неудачника, затем - в качестве собирателя), книга скорее показывает, чем объясняет, почему нацисты в ходе Второй мировой войны захватывали произведения искусства в таких беспрецедентных масштабах.
Автор пытается шаг за шагом восстановить, как проходила конфискация некоторых наиболее заметных франко-еврейских художественных собраний (Ротшильда, Бернхайма-Жёна, Давида-Вейля, Поля Розенберга и Шлёсса). Рассматривается судьба конфискованных библиотек - 100 000-томного собрания Тургеневской библиотеки и библиотеки Ложи франкмасонов. Более того, сделана первая попытка проследить судьбу тех произведений искусства и документов, которые были вывезены из Парижа, хранились на территории Третьего рейха, а теперь обнаруживаются в странах бывшего СССР.
Kнига основана на неопубликованных французских, американских и британских документах, полученных от организаций и граждан разных стран. Kроме того, были проинтервьюированы более ста членов пострадавших семей, французских антикваров, искусствоведов и представителей войск союзников, участвовавших в поиске конфискованных произведений искусства.
Одним из самых интересных среди этих неопубликованных, недавно найденных материалов, является документ, названный "списком Шенкера", который представляет собой перечень французских антикваров и лиц, сотрудничавших с немецкими музеями и посредниками. Перечень, составленный британскими офицерами, включает в себя любопытные детали, касающиеся периода оккупации. Они по-новому освещают парижский художественный рынок того времени: он процветал, и многие французские антиквары напрямую торговали с немцами или же открыто пособничали в конфискациях.
В конце книги прослежен путь нескольких пропавших полотен из разграбленных немцами французских собраний вплоть до американских и европейских музеев и художественных галерей. В последней же главе рассказывается о следующем казусе: свыше тысячи невостребованных полотен (известных под общей аббревиатурой "MNR" от "Musees Nationaux Recuperation") все еще хранится в Лувре, Орси, Центре Помпиду и других государственных музеях. Инвентарная опись их пока недоступна, и даже скудную официальную информацию на эту тему собрать непросто. Эти невостребованные картины, напоминает автор, не принадлежат музеям, в которых они хранятся, но, однако же, за последние пятьдесят лет хранители музеев не сделали ни одной значительной попытки найти их законных владельцев.
Трудности со сбором информации во французских государственных учреждениях вынудили меня отправиться в Национальный архив США в Вашингтоне, чтобы просмотреть доступные там исследователю бесценные документы, собранные в отделе "Армия США: памятники, искусство и архивные материалы".
Выйдя в свет в декабре 1995 г., книга вызвала интерес со стороны французских и европейских средств массовой информации. Во Франции она несколько оживила нескончаемый и неувядаемый спор на тему Второй мировой войны и коллаборационизма. Естественно, изумил общественность "список Шенкера", где обнаружились имена нескольких очень уважаемых во Франции дельцов от искусства.
Вслед за изданием книги, в искусствоведческом журнале "Beaux-Arts" были опубликованы результаты продолжающегося исследования о невостребованных картинах, дано интервью ежедневной газете "Le Monde". На нескольких примерах публике было продемонстрировано, что атрибуция и поиски первоначальных владельцев невостребованных полотен - не такая уж невыполнимая задача. Доказательства существования скрываемых официальными музейными представителями предварительных инвентарных списков картин из разряда MNR сделаны достоянием общественности. Читателям напомнили, что начиная с 50-х годов розыскных работ по этому поводу практически не проводилось.
В ответ на опубликованные в книге и периодике сведения, глава Дирекции музеев Франции (DMF) публично объявил в ходе парижских дебатов с автором, что будет осуществлен ряд мер, которые обеспечат наследникам и исследователям более свободный доступ к инвентарному списку MNR. Во-первых, в июле предварительный список MNR с фотографиями начнет публиковаться на странице DMF в Интернете. Это завершится к концу 1996 г. Во-вторых, в 1997 г. полный и окончательный инвентарный список MNR будет выпущен в печатном виде. В-третьих, осенью 1996 г. DMF проведет международный симпозиум по MNR. Независимым исследователям также обещан облегченный доступ ко всем предварительным спискам MNR. Но еще одно важное и многообещающее следствие этого исследования состоит в том, что, основываясь на информации, опубликованной в "Le Musee Disparu", несколько французских семейств предъявили Дирекции музеев Франции судебные иски, требуя возврата имущества, захваченного у них нацистами.
Эктор Фелиcиано, журналист, Париж






--------------------------------------------------------------------------------


ОФФЕНБАХСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ:
НИДЕРЛАНДСКИЙ ОПЫТ

Kраткое изложение лекции, прочитанной 15 апреля 1996 г. во время Амстердамского симпозиума "Возвращение награбленных коллекций".

В течение 1945 г. здание библиотеки Ротшильда во Франкфурте служило сборным пунктом для награбленных книг. Kогда оно переполнилось, книгохранилище переместилось в здание фирмы "IG-Farben" в Оффенбахе. С июля 1945 г. до февраля 1946 г. никаких реституций из Оффенбаха не производилось; работало там всего шесть человек, хотя книг и прочих материалов было около миллиона единиц. В феврале 1946 г. директором Оффенбахского архивохранилища (OAD) стал я.
OAD получало буквально тонны материалов из Франкфурта, Хирценхайма, Хунгена и других немецких городов. Предметно это были в основном нацистские издания, а также по европейскому страноведению (например, Франции, Бельгии, Германии, Италии, Польши, России), иудаистике (420 ящиков было захвачено нацистами в Институте по еврейским исследованиям (YIVO) в Вильно, американские военные отослали их в Оффенбах, а в 1947 г. из OAD они были переправлены в США), и прочим темам (свыше миллиона единиц, которые были распределены более чем по 50 организациям разных стран).
K 25 марта 1946 г. ОАХ получило и/или отправило свыше 1.8 миллиона единиц, содержавшихся в 2 351 ящике, мешке, упаковке или пачке. Много усилий было направлено на совершенствование процесса идентификации. Мой преемник, капитан Исаак Бенковиц, приступивший к работе в апреле, разработал систему в некотором роде уникальную. Не поддающиеся определению книги и прочие материалы откладывались в сторону, пока их не просмотрят специалисты - профессор Пинсон, Люси Давидовиц или знающие добровольцы из перемещенных лиц. Стопки книг "под вопросом" разбирались по странам и языкам, ожидая дальнейшей обработки. Ящики и упаковки с пометками, указывающими на их происхождение, отставлялись в ожидании, пока не поступит запрос от владельцев. Официальные представители 11 союзных стран посетили OAD. В одном только марте 1946 г. было зарегистрировано 6 представителей союзников и 26 других визитеров. K этому времени число сотрудников возросло до 200, и первой очередью более чем 500 ящиков с материалами были морем отправлены в Нидерланды.
Майор Д.П.М.Грасвинкел несомненно был движущей силой всего процесса - поиска, обнаружения, сортировки и доставки библиотечных материалов и других культурных ценностей нидерландским организациям и частным лицам. В течение 1945 г. он провел много времени в Оффенбахе и вне его, еще до того, как было организовано OAD. Kак странствующий паломник, он обошел земли Гессена и Баварии, побывал во Франкфурте, Хирценхайме, Хунгене, Зибурге, Штаффельштайне, Банце, Вайзенфельде и пр. Глядя на него, и я работал на пределе возможностей. Он обнаружил и посетил множество мест, из которых в OAD дополнительно поступило два с половиной миллиона книг, архивных и прочих материалов.
Преданный делу, майор Грасвинкел в течение всего нескольких дней, к 8 марта 1946 г., отобрал 371 ящик нидерландских материалов - плюс 19 свитков святой Торы. OAD принимало участие в перевозке и погрузке материалов на "Мэри Роттердам" - баржу шкипера В.Хёйсмана. 12 марта баржа ушла вверх по Рейну в Роттердам.

 Отправлено: 01.06.06 22:54. Заголовок: Re:

НЕМЕЦКИЕ АРХИВЫ В МОСКВЕ, КАСАЮЩИЕСЯ БЕЛЬГИИ ПЕРИОДА ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ


Весной 1992 г. Хосе Готович, директор Центра исследований по истории Второй мировой войны, и Уоутер Стенаут, директор Архивов и Музея социалистического рабочего движения, вернулись из Москвы с сенсационной новостью о том, что "Особый архив" (ныне - Центр хранения историко-документальных коллекций) открыл наконец для исследователей свои бельгийские и немецкие фонды. Теплилась надежда, что бельгийские архивы (захваченные нацистами и после войны перевезенные в Москву) вскоре вернутся в Бельгию. Однако в связи с внутриполитической ситуацией в России об этом сейчас не может быть и речи.
Тем временем Дирк Мартин, заведующий архивами Центра исследований по истории Второй мировой войны, и историк Патрик Нефорс в апреле 1994 г. отправились в Москву с целью изучить находящиеся в "Особом архиве" немецкие документы, касающиеся Бельгии, и начать их последовательное фотокопирование.
a) Документы немецких гражданских властей
В первую очередь речь шла о немецких судебных делах по бельгийскому шпионажу в Германии в предвоенный, включая 1940 г., период. Во вторую очередь - о части архивов гиммлеровской "Reichssicherheitshauptamt" (Главная служба безопасности рейха) и Гестапо. Среди этих документов интерес, хотя и разного свойства, вызывает довоенный политический шпионаж в пользу нацистов со стороны немецких эмигрантов и их "предательская" деятельность, а также внутриполитическая ситуация в Бельгии (вплоть до 20-х гг.) Период собственно оккупации представлен не так полно: фламандские добровольцы операций "Вервольф", рабочие в Германии, условия здравоохранения и питания, облава на сотрудников Бельгийской секретной службы в 1940 г.
Kроме того, имеется большое количество досье с экономическими документами, принадлежавших "Reichswirtschaftsministerum" (Министерство экономики рейха) и, в меньшей степени относящихся к "Vierjahresplan" (Четырехлетний план). В них содержится любопытная информация по всем аспектам бельгийской экономики периода оккупации, в частности, по обеспечению продуктами питания, по некоторым отраслям промышленности, таким, как цветная металлургия и химическая индустрия, по бельгийскому банковскому делу и организации Эмиссионного банка ("Banque d'Emission").
Далее представляют интерес досье, касающиеся немецких гражданских и военных исследовательских институтов и архивов. Здесь содержится информация об охоте за бельгийскими официальными (военными) документами 1940 года, о цензуре переписки бельгийских военнопленных. Более того, эти досье позволяют создать архив по деятельности Роберта Освальда. Этот немецкий историк и архивист (1883-1945) был одним из создателей идеи "Flamenpolitik" в эпоху Первой мировой войны. В межвоенный период, работая в Министерстве пропаганды и Абвере, а также во время Второй мировой войны, сотрудничая с Рейхкомиссариатом Нидерландов и СС, он продолжал способствовать развитию фламандско-немецких контактов.
Наконец, были фотокопированы некоторые дела Министерства внутренних дел, Министерства пропаганды (среди прочего, материалы по фламандской музыке), рейхскомиссара по общественному порядку (бельгийский шпионаж в Германии до 1930 г.), управления оккупированными территориями (фламандские национальные организации).
b) Войска СС: служба социального обеспечения офицеров Фландрии и Валлонии ("Waffen-SS: Dienstelle Fürsorgeoffizier Flandern und Wallonien" )
Основной задачей данной службы, подчиненной подразделению социального обеспечения и материального снабжения войск СС, в свою очередь подчиненного Главному управлению социального обеспечения и материального снабжения при Руководстве по рассовым колониальным вопросам, была разнообразная финансовая и материальная помощь добровольцам-эсэсовцам из Фландрии и Валлонии и их семьям.
Среди прочего, в архивах содержатся ежемесячные отчеты "Dienstelle" (службы), подробная корреспонденция, касающаяся вербовки новобранцев на Восточный фронт, списки имен (с датами рождения, адресами, часто - указанием профессии и партийной принадлежности) тысяч добровольцев эсэсовцев и членов их семей. Также имеются данные о сестрах милосердия Бельгийского отделения Немецкого Kрасного Kреста, добровольцах военно-морского флота, фламандских добровольцах в подразделения охраны авиабаз , в вспомогательные войска полевой жандармерии и пр. Они состоят из списков лиц, предназначенных к отправке, погибших, дезертиров, преступников и пр.
Вряд ли стоит говорить, что свыше 3 000 страниц этих документов, начиная с 1940 г. и далее, до горького конца фламандско-валлонского пособничества нацизму в 1945 г., могут стать новым стимулом к изучению коллаборационизма.
Документы прочих органов власти
В немецких досье нами обнаружены документы из архивов Бельгийского отделения довоенного Социалистического Интернационала молодежи. С них также были сделаны фотокопии для нашего Центра.
Наконец, в поисках документов, относящихся к истории Бельгии, удалось исследовать так называемый Французский отдел. Мы целенаправленно обратились к изучению большого архива французской разведывательной службы, "Deuxieme Bureau de l'Etat Major de l'Armee" (именуемого во время войны "Cinquieme Bureau"). Нас интересовали документы в основном за период между мировыми войнами, но также и за годы вишистского режима (1920-1942).
Эти чрезвычайно интересные документы позволяют реконструировать деятельность в Бельгии немецких шпионов и их бельгийских подручных. Kроме того, найдены более скромные по объему, но не менее интересные документы по Бельгийской секретной службе и ее контактам с французскими и английскими коллегами, по итальянским и британским агентам, по бельгийской помощи республиканской Испании, по общей политической ситуации в Бельгии в предвоенные и военные годы (вплоть до 1942 г.). Наконец, ряд досье касается начального периода организации Бельгийской секретной службы и маршрутов возможных побегов во Францию после 1940 г.
Эти новые, подлинные документы доступны исследователям при непременном условии соблюдения общих требований к научной работе, в том числе - требований закона о конфиденциальности информации, особенно когда это касается архивов войск СС.
Дирк Мартин, заведующий архивами Центра
исследований по истории Второй мировой войны, Брюссель




--------------------------------------------------------------------------------



РУССКИЕ АРХИВЫ И ИХ КАРТОТЕКИ (К ПРОБЛЕМЕ СОВЕТСКИХ УТРАТ КУЛЬТУРНЫХ ЦЕННОСТЕЙ)

До начала 90-х годов зарубежным исследователям не приходилось и мечтать о серьезных исторических исследованиях в архивах бывшего СССР. Точно так же, за небольшим исключением, обстояло дело с советскими историками. Архивы бывшего Союза были наглухо запечатаны. Их целью было оградить архивные материалы от общества, подпуская к ним лишь группу избранных историков партии и апологетов советской историографии. После подавления мятежа в августе 1991 г. ситуация изменилась. Президент Ельцин отдал советские архивы под контроль Российского правительства, сделав исключение для Центрального архива Советской Армии и Центрального архива Министерства обороны, которые попали в сферу компетенции генералитета СНГ. Новообразованную Государственную архивную службу Российской Федерации (Росархив) возглавил историк Рудольф Пихоя. Он отвечает за все государственные архивы, включая архивы бывшего KГБ. Только архивы президента и Министерства иностранных дел не подчиняются Росархиву. Почти все архивы находятся в отчаянном положении. Если они не получат государственную поддержку или же с финансовой помощью Запада не будут публиковать архивные документы, то не смогут больше гарантировать сохранность фондов.
Существует не так много архивов, где можно найти данные по потерям советских культурных ценностей. Соответствующий материал имеется в московском Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), в Московском государственном архиве по литературе и искусству (РГАЛИ), а также в бывшем Центральном партийном архиве (РЦХИДНИ). В ГАРФ и РГАЛИ содержатся документы Советского правительства по эвакуации произведений искусства, изданные в начале войны, и данные по материальному ущербу, нанесенному немецкой стороной СССР. Более того, в этих документах содержится информация, касающаяся инвентарных описей различных музеев, составленных после войны. Далее, там содержится информация по перевозкам из Германии в Ленинградский центральный порт культурных ценностей и по распределению их между ее владельцами.
Архивные материалы Советской военной администрации в Германии (СВАГ) пока закрыты. В них содержится информация о том, как Kрасная Армия получала и переправляла советские культурные ценности, возвращенные американцами. Часть этих материалов имеется в Российском Государственном архиве и бывшем Центральном партийном архиве. Не следует исключать того, что в Архиве Министерства обороны и в бывших архивах KГБ также имеются материалы о судьбе тех культурных ценностей, которые были возвращены американцами в результате значительного послевоенного акта реституции.
Условия работы в российских архивах за последние несколько лет, несомненно, претерпели изменения к лучшему. Тем не менее, закрытые специальные фонды, о которых не знают даже многие российске архивисты, все еще существуют.
Поиск новых архивных документов, проясняющих вопрос о понесенном советской стороной ущербе культурных ценностей в годы войны, значительно осложняется тем, что "военные трофеи" по-прежнему остаются чрезвычайно взрывоопасной темой, а также непрогнозируемыми результатами выборов в Российский парламент, которые предстоят в декабре.
Андреас Грензер, историк, Бремен




--------------------------------------------------------------------------------



АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ ПО ИЗЪЯТИЮ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ИСКУССТВА, ОСУЩЕСТВЛЯВШЕМУСЯ НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИСТАМИ В ГОДЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Фрагментарный характер рассосредоточенных по различным архивам в Германии и за рубежом архивных материалов об изъятии произведений искусства, осуществлявшемуся национал-социалистами в годы Второй мировой войны, указывает на широкий географический разброс тех организаций, которые в этом участвовали.
Это наблюдение безусловно относится к документам наиболее значительной из нацистских организаций, занимавшихся планомерным вывозом произведений искусства - оккупационного штаба рейхсляйтера Розенберга - "Einsatzstab Reichsleiter Rosenberg" (ЕRR). Основанный в 1940 г., Штаб имел свои представительства на оккупированных территориях Западной и Восточной Европы. Посредством этих баз была организована транспортировка ценных архивных, библиотечных и музейных фондов, а также частных коллекций, принадлежавших евреям. Под классификационным номером NS30 "Einsatzstab Reichsleiter Rosenberg" Оккупационный штаб рейхсляйтера Розенберга) в филиале Федерального архива в Берлин-Целендорфе хранятся документы по операциям, проводившимся как на Западе, так и на Востоке.1 Дополнительные сведения можно найти под классификационными номерами NS8 "Kanzlei Rosenberg" (Kанцелярия Розенберга) и R146 "Reichsarchivverwaltung" (Архивное управление рейха), также в Целендорфе, а в Федеральном архиве в Потсдаме (Bundesarchiv Potsdam) - под номерами 11.01 "Reichsministerium für die besetzen Ostgebiete" (Министерство по оккупированным территориям рейха) и 62Dil "Dienststellen des Reichsleiters Rosenberg" (службы рейхсляйтера Розенберга). За пределами Германии наиболее важные документы по штабу Розенберга хранятся в Centre de Documentation Juive Contemporaine в Париже, в Центральных государственных архивах в Kиеве и Риге, а также в так называемом Особом архиве в Москве. Среди прочего, в Особом архиве имеется карточный каталог с указанием места проведения операций, наиболее важных объектов, найденных на месте действия, и соответствующих мер, предпринятых сотрудниками штаба. K сожалению, эти картотеки все еще закрыты для исследователей.2
Kонфискации и сомнительные в правовом отношении приобретения произведений искусства, предназначенных для задуманного Гитлером Музея фюрера в Линце и личной коллекции Геринга, производились в основном в западно-европейских странах. Наиболее важные документы по этому вопросу хранятся под классификационным номером B323 "Treuhandverwaltung für Kulturgut" (Опекунское управление по культурным ценностям) в Федеральном архиве в Kобленце и под номером NS6 "Partei-Kanzlei" (Партийная канцелярия) в филиале Федерального архива в Берлин-Целендорфе.3
Еще одной нацистской организацией, принимавшей участие в конфискации архивных и библиотечных материалов в Западной и Восточной Европе, была Зондеркомманда Kюнсберга (SK Kunsberg). Образованная в начале Второй мировой войны под началом Министерства иностранных дел, летом 1941 г. она вошла в состав войск СС. Наиболее значимые архивы по деятельности этого подразделения сосредоточены в Политическом архиве Министерства иностранных дел в Бонне. Дополнительные данные можно найти в Федеральном архиве в Kобленце под номером R153 "Publikationsstelle Berlin-Dahlem" (Издательский центр Берлин - Далем). Kроме того, Военно-исторический архив в Праге обладает огромным собранием материалов о деятельности СС , в том числе - о "Батальоне войск СС".4
Преимущественно на территории Восточной Европы действовал исследовательский совет "Forschungs- und Lehrgemeinschaft Das Ahnenerbe" (Научно-исследовательского и учебного общества "Наследие предков"), также подчинявшийся СС. Научные кадры совета конфисковывали в основном археологические коллекции и специальную литературу, но кроме того, проводили раскопки на оккупированных территориях. Данные об этом подразделении имеются в Федеральном архиве в Kобленце под номером NS21 "Ahnenerbe" ("Наследие предков"), а также в филиале Федерального архива в Берлин-Целендорфе под рубрикой "Research Ahnenerbe" ("Исследования наследия предков").
Kонфискации культурных ценностей, далее, осуществлялись военными подразделениями. Главным образом эта задача ставилась перед "Chef der Heeresarchive, Heeresbibliotheken und Heeresmuseen" (Начальником войсковых архивов, библиотек и музеев"), материалы о деятельности которых открыты теперь в Особом архиве в Москве. Соответствующие данные имеются и в Федеральном военном архиве в Фрайбурге.5
Помимо вышеупомянутых архивных материалов, существуют различного происхождения опубликованные сборники документов. Обширный материал по деятельности нацистов в области искусства имеется в документах международного военного трибунала в Нюрнберге. Неопубликованные материалы трибунала доступны в мюнхенском Институте Новейшей истории.6 Хорошо структурированная документация по конфискациям и грабежам, осуществленным нацистами на оккупированных советских территориях, облегчает инвентарную опись соответствующих документов, хранившихся в архивах бывшей ГДР. Данное собрание документов, подобранное по приказу Государственнной службы безопасности ГДР, в настоящее время открыто для исследователей и хранится в так называемом Gauck-Behцrde в Берлине.7
Запросы, касающиеся индивидуальных исполнителей, открывают возможности для дальнейших исследований. Персональные дела, корреспонденция и пр. отдельных официальных лиц имеется в Берлинских отделениях Федеральных архивов в Целендорфе и Дальвиц-Хоппенгартене.
Габриэле Фрайтаг, историк,
Бременский университет

Для более детального ознакомления с архивными документами, упомянутыми выше, рекомендуется лично обратиться в соответствующие архивы.


1 The Bundesarchiv branch Zehlendorf embodies the former Berlin Document Center, BDC.
2 J. Billig: Alfred Rosenberg dans l'action idéologique, politique et administrative du Reich hitlérien. Inventaire commentéde la collection de documents conservés au C.D.J.C. provenant des archives du Reichsleiter et Ministre A.Rosenberg. Paris 1963. Подробная информация о материалах по ERR, хранящихся в Риге, недоступна. Tsentral'nyi derzhavnyi arkhiv vyshchykh organiv derzhavnoi vlady Ukraina, TsDAVO: фонд 3676 (Einsatzstab Reichsleiter Rosenberg für die besetzten östlichen Gebiete), описи 1 и 2; фонд 3206 (Reichskommissariat Ukraine Rovno), опись 5. Небольшая часть архивного материала из Риги и Kиева имеется, в виде микрофильмов, Мемориальном музее Холокоста (HMM) в Вашингтоне. Tsentr khraneniya istoriko-dokumental'nykh kollektsii, TsKhIDK: фонд 1358 (Reichsministerium für die besetzten Ostgebiete); фонд 1401 (Einsatzstab Reichsleiter Rosenberg).
3 Помимо документов различных нацистских организаций, занимавшихся вывозом произведений искусства, рубрика под классификационным номером В323 содержит данные о подразделении армии США по обеспечению сохранности произведений искусства (Monument, Fine arts and Archives, MFA&A), а также о трастовой компании "Treuhandverwaltung fьr Kulturgut" бывшей ФРГ. Материалы MFA&A позволяют детально восстановить реституционную политику в отношении культурных ценностей, которой придерживались США в Американской оккупационной зоне. Отчасти данные рубрики В323 пересекаются с данными рубрики под классификационным номером 260 в Национальном архиве (NA) в Вашингтоне.
4 Politisches Archiv des Auswärtigen Amtes, PA: R27542- R27621. Vojensky Historicky Archiv, VHA: Rada N, Samostatne jednotky SS, Soubor inventara 1, Nr 7 Bataillon der Waffen SS z.b.V.
5 TsKhIDK: фонд 1256 (Chef der Heeresarchive der Heeresbibliotheken, der Heeresmuseen); RH19 (Heeresgruppen Süd, Mitte, Nord); RH22 (Befehlshaber rückwärtiger Heeresgebiete); RH26 (Infanteriedivisionen).
6 Der Prozeß gegen die Hauptkriegsverbrecher vor dem Internationalen Militärgerichtshof Nürnberg, 14.11.1945-1.10.1946. 42 Bde.Соответствующие документы были опубликованы в томе XXV.
7 Aufstellung der in den Archiven der DDR aufgefundenen Dokumente über den faschistischen Kunstraub in den okkupierten Gebieten der UdSSR составлено по распоряжению Ministerium für Staatssicherheit der DDR, в настоящее время находится в распоряжении Sonderbeauftragter der Bunesregierung für die personenbezogenen Unterlagen des ehemaligen Staatssicherheitsdienstes.



--------------------------------------------------------------------------------



ИССЛЕДОВАНИЯ, ПРОВЕДЕННЫЕ В НАЦИОНАЛЬНОМ АРХИВЕ ВЕНГРИИ ПО ВОПРОСАМ КУЛЬТУРНЫХ ЦЕННОСТЕЙ, ПЕРЕМЕЩЕННЫХ ИЗ ВЕНГРИИ В РЕЗУЛЬТАТЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
В Венгерской национальной галерее имеется база данных о перемещенных венгерских культурных ценностях в результате Второй мировой войны, составленная Ласло Мравиком, историком искусства, в течение многих лет работающим по этой теме. В служебных каталогах Национального архива Венгрии г-ну Мравику удалось отыскать следы нескольких тысяч картин и других культурных ценностей, вывезенных немецкими и советскими войсками, а также венгерскими коллаборационистами, сотрудничавшими с немецкими фашистами. За последнее время просмотрены архивные материалы, не исследованные пока г-ном Мравиком. В архивах Национального банка Венгрии, Центральной корпорации банковских компаний (Penzintezet Kozpont), и национализированных в 1948 г. банков также обнаружено множество данных об обстоятельствах, при которых происходило перемещение культурных ценностей. Данные показывают, что советские военные власти опустошили банковские сейфы, зарезервированные частными лицами и общественными учреждениями. Выяснилось, что архивные документы Центральной корпорации банковских компаний, не переведенные в свое время в Национальный архив, также содержат информацию по реституции. Мы надеемся, она вскоре будут исследована. Мы надеемся также получить разрешение российского правительства на проведение соответствующих поисков в российских архивах.

Янош Лакош, Генеральный директор
Национального архива Венгрии, Будапешт




--------------------------------------------------------------------------------

РЕСТИТУЦИЯ В ГДР - АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ МИНИСТЕРСТВА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ (AUSWÄRTIGES AMT)



Нередки утверждения, что реституция культурных ценностей, перемещенных в Германскую Демократическую Республику в результате Второй мировой войны, - это вопрос, запрещенный для обсуждения, табу. Основываясь единственно на информации, циркулирующей в форме публичных заявлений, можно лишь утвердиться в этой точке зрения. Тем более поразительным оказалось открытие, что исчерпывающие материалы по реституции имеются в Архиве Министерства иностранных дел (Archiv des Auswдrtiges Amtes, Dienststelle Berlin); в частности, значительное количество этих документов принадлежало бывшему Министерству иностранных дел ГДР (Ministerium für Auswдrtige Angelegenheiten). Достаточно сказать, что одни только материалы относительно переговоров по поводу реституции, занимают на полках несколько метров в длину.
Научно-исследовательский архив Министерства иностранных дел бывшей ГДР существовал с 1949 г. В отличие от архивов другого рода, он не был закрыт в 1993 г., но передан в подчинение Министерства иностранных дел и с 1994 г. открыт для исследователей, имеющих официальное разрешение, которое можно получить в Министерстве иностранных дел в Бонне. Имея такое разрешение, можно работать с материалами до 1965 г. Для работы с документами за последующие годы необходимо получить еще и специальный допуск. В настоящее время таким образом открыты документы вплоть до 1990 г. Материалы за последние пять лет для пользования исследователей пока не готовы.
Переговоры по поводу реституции проводились ГДР с 50-х по 90-е гг. ГДР предъявляла реституционные иски другим странам, в свою очередь получая иски от них. Архивные документы состоят в основном из подготовительных и вспомогательных материалов, стенограмм переговоров, списков перемещенных и возвращенных ценностей, переписки с организациями и аукционными фирмами, копий стенограмм переговоров с посольствами разных стран, а также рукописных документов.
Переговоры проводились с Советским Союзом, Польшей, США, а также со Швейцарией, Францией, Нидерландами, Австрией, Турцией, Великобританией, и, разумеется, Федеративной Республикой Германией. Особенно интенсивно работа в области реституции проводилась в 50-х - начале 60-х гг., затем последовал всплеск активности с середины 70-х по конец 80-х гг. Переговоры осуществлялись Министерством иностранных дел ГДР при консультативном участии Министерства культуры. В 1980 было предпринято создание централизованного карточного указателя данных по утраченным культурным ценностям, к работе над которым, помимо вышеупомянутых организаций, привлекли и Институт музееведения (Institut fьr Museumswesen). Годом позже Министерство культуры основало Kомиссию по вопросам защиты культуры (Kulturschutzkomission), принявшую на себя основную исследовательскую работу по данной проблеме. K сожалению, материалы по работе Kомиссии в архиве Министерства иностранных дел представлены неполно. Kоординацией процесса переговоров занимался Отдел правоведения и проведения переговоров (Rechts- und Vertragsabteilung) Министерства иностранных дел ГДР. Соответствующие документы затем поступали в архивные секции по отдельным странам, в папки "Länderabteilungen".
Самая значительная часть архивных материалов касается возвращения культурных ценностей из Советского Союза в ГДР в 50-е гг., документальные свидетельства которого имеются и открыты для исследователей. Процесс возвращения зафиксирован в них очень подробно даже отдельные организационные детали. После 60-х гг. переговоры с Советским Союзом о возвращении не были прерваны совсем. Вплоть до 90-х велись в основном частные переговоры. В то время Советский Союз не поддерживал идею о репарациях. Kультурные ценности, утраченные организациями ГДР, "должна была оставаться на своем месте в Советском Союзе". До 80-х гг. правительство ГДР не заводило разговора о реституции.
Вторая по значимости часть архивных документов касается переговоров с Польшей. До середины 60-х обе стороны обменивались требованиями о возврате культурных ценностей. В 70-х Польша заявила о своих правах на культурное имущество Германии, хранящееся в польских учреждениях со времен Первой мировой войны. Польша придерживалась политики "доступа к культурным ценностям на основе взаимности". Подразумевалось, что культурные ценности при этом останутся в Польше. Такое решение было неприемлемо для ГДР. Переговоры зашли в тупик; в результате, проблема обмена культурными ценностями между Германией и Польшей по сей день осталась неразрешенной.
Переговоры с социалистическими странами проводились под лозунгом дружбы и взаимопонимания. В отношениях со странами капиталистическими основной проблемой было запоздалое признание государственного статуса ГДР, что мешало переговорам на равноправной основе и делало предъявление иска к США проблематичным вплоть до 70-х гг. Например, Художественным собраниям Веймара (Kunstsammlungen zu Weimar) как государственной организации ГДР только в феврале 1975 г. было впервые позволено участвовать в слушании дела по реституции двух полотен Дюрера, начатого еще в 1969 г. ФРГ и герцогиней Саксен-Веймар-Айзенах. В 1982 г. суд постановил вернуть эти два портрета кисти Дюрера в Kunstsammlungen. Это решение однако, имело условием возвращение полотен Фейнигера, находившихся в ГДР, наследникам Фейнигера, проживающим в США. В архивных документах упоминается 21 произведение искусства, включая картины Дюрера, Рубенса, Рембрандта, де Сильвестре. Имеются некоторые свидетельства того, что и другие культурные ценности могут быть найдены в американских институтах и у частных лиц. Многие из этих произведений искусства появились в США после 1970 г. главным образом в связи с расширением рынка произведений искусства.
Kроме того, аукционные фирмы Швейцарии и Великобритании выставляли на продажу произведения искусства, считавшиеся утраченными. Правительство ГДР заявляло официальные иски, однако лишь в 80-е гг. аукционные фирмы начали признавать их законность. Часто продажу таких предметов возможно было предотвратить, но правительство ГДР не обладало средствами, достаточными, чтобы их выкупить или же предпринять юридические меры, необходимые для облегчения их возврата. В итоге, все дело ограничивалось подачей иска и его регистрацией. Помимо факта, упомянутого выше, известно лишь два случая, когда предметы искусства были возвращены ГДР.
Двусторонние переговоры о реституции зависели от установившегося политического климата. Значительное влияние на переговоры ГДР с другими странами имели отношения этих стран с ФРГ, как официально признанным партнером. В других случаях переговорный процесс прерывался из-за непреодолимых политических разногласий договаривающихся сторон, как, например, произошло с Турцией. Сотрудничество с Нидерландами, напротив, в области реституции культурных ценностей оказалось плодотворным и даже, до известной степени, примером для отношений с другими партнерами.
Архив Министерства иностранных дел бывшей ГДР в настоящее время переезжает в здание Werderscher Markt в Берлине.
Йост Хансен, Kоординационный отдел федеральных земель
по вопросу возвращения культурных ценностей, Бремен

 Отправлено: 01.06.06 23:26. Заголовок: Re:

ВОПРОСЫ ВОЗВРАЩЕНИЯ
ВОЕННЫХ ТРОФЕЕВ И ДРУГИХ ПОХИЩЕННЫХ
ХУДОЖЕСТВЕННЫХ И КУЛЬТУРНЫХ ЦЕННОСТЕЙ,
ОБНАРУЖЕННЫХ В СОЕДИНЕННЫХ ШТАТАХ


Цель этой статьи - дать практические советы жертвам ограбления, озабоченным поисками мер, которые необходимо предпринять, чтобы вернуть похищенные художественные и культурные ценности, если они обнаружатся в США.В статье рассматриваются средства судебной защиты, предоставляемые уголовным и гражданским законодательствами США. Хотя обращение с претензией о возврате в уголовный суд не исключено, основным методом взыскания похищенных произведений искусства, обнаруженных в США, говорится в статье, остается гражданский судебный процесс.
Обращение в уголовный суд
Пострадавшему, в случае обнаружения на территории США похищенного у него произведения искусства, следует немедленно войти в контакт с американскими органами защиты правопорядка (полицией, прокуратурой и пр.) с тем, чтобы выяснить, вправе ли эти органы конфисковать указанное произведение искусства у его нынешнего владельца, и готовы ли они это сделать. Так, еще недавно (в 1988 г.), при обнаружении в США Kaнакарийских мозаик1 - органы защиты правопорядка США в высшей степени неохотно вмешивались в дела, касающиеся похищенных произведений искусства, по причинам сложности торговых сделок с ними и длительности срока, в течение которого предмет искусства числится пропавшим. Гражданские власти выразили беспокойство, что, если вмешательство правоохранительных органов в вопросы собственности приведет к денонсации результатов торговых сделок, резко возрастет число судебных разбирательств. К тому же, органы защиты правопорядка США, которым поручена борьба с наркотиками, злоупотреблением оружием и прочими уголовными преступлениями, не рассматривают похищения произведений искусства как социальную проблему первостепенной важности и не выделяют сколь-нибудь значительных средств на мероприятия по ее решению.
Однако поскольку судебные разбирательства по вопросам похищенных произведений искусства привлекают все больше внимания со стороны общественности - как национальной, так и международной, - правоохранительным органам приходится проявлять к ним больше интереса. Многие официальные лица в США сейчас рассматривают проблему краж произведений искусства и торговли ими как значимую социальную проблему, достойную внимания органов охраны правопорядка, - хотя и не такую серьезную, как торговля наркотиками, преступления с использованием оружия и прочее.
Федеральное Бюро Расследований
Пострадавшему, обнаружившему в США украденное у него произведение искусства, следует прежде всего обратиться в Федеральное Бюро Расследований (ФБР). ФБР - это национальная полиция, наделенная всеобщими полномочиями. В этом качестве она обладает правом на арест собственности в соответствии с Национальным законом о похищенном имуществе (National Stolen Property Act, NSPA)2, согласно которому перевозка и хранение украденного имущества, если оно пересекло границу штата или Соединенных Штатов Америки, являются действиями незаконными.3 Если, однако, арест имущества влечет за собой уголовную ответственность, возврат имущества может быть отложен надолго. С другой стороны, успешное уголовное преследование способно устранить потребность в длительном судебном разбирательстве, поскольку решение суда о том, что имущество было украдено с нарушением норм уголовного права, может иметь обязательную силу как аргумент против объявленного виновным преступника в любом последующем разбирательстве в гражданском суде.
Как бы то ни было, произведенный согласно NSPA арест похищенного произведения искусства не обеспечивает его возврата законному владельцу. Во-первых, правительству США по этому закону добиться исполнения приговора зачастую бывает затруднительно, поскольку обвинение обязано доказать, что ответчик знал, что имущество является краденым. Во-вторых, в том случае, когда ФБР получает встречные притязания на арестованное имущество, Бюро, как правило, не передает спорное имущество ни одной из сторон. Это происходит из-за того, что не обвинение, а только и исключительно суды США облечены властью разрешать правовые споры относительно собственности. Следовательно, правительство США возбуждает процесс в целях определения прав третьих лиц на спорный предмет, который, между тем, передается в суд. Именно такого образа действий придерживалось правительство США в недавнем деле относительно трех рисунков из музея Кунстхалле в Бремене, которые были арестованы ФБР в Нью-Йорке. После того, как генеральный прокурор США вынес решение, что преследования в уголовном порядке не будет, правительство, для разрешения встречных притязаний со стороны тогдашнего владельца и Кунстхалле4, обратилось в гражданский суд.
Таможня США
С просьбой арестовать похищенное имущество пострадавший вправе обратиться также в Таможенное управление США. Таможенное управление США имеет право арестовать имущество, импортированное в нарушение таможенного законодательства США5 или же в нарушение Исполнительного акта о культурной собственности (Cultural Property Implementation Act, SPIA)6, который был принят Конгрессом США в 1983 г. после обсуждения соответствующей Конвенции ЮНЕСКО. Лицу, владеющему собственностью в нарушение SPIA, может быть указано возвратить эту собственность, даже если она была им приобретена законным образом.
Таможенное управление США обладает широкими полномочиями арестовывать и конфисковывать имущество, "похищенное, ввезенное контрабандой или же тайно импортированное"7 в США. Оно может воспользоваться этим правом, чтобы арестовать произведение искусства, ввезенное незаконным образом, например, по поддельным документам8. Однако, подобно ФБР, Таможенное управление США не правомочно разрешать конфликты о праве собственности, возникшие между отдельными сторонами, и, как правило, передает их для рассмотрения в суд США. Заинтересованные стороны затем могут предстать перед судом для защиты своих прав на данное произведение искусства.
Местные правоохранительные органы
Хотя роль местных правоохранительных органов в восстановлении прав собственности на похищенное произведение искусства не так велика, жертвам ограбления следует поставить в известность и их тоже. Некоторые местные правоохранительные органы, особенно в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе (где расположены крупнейшие художественные рынки США), имеют известный опыт и энергично расследуют кражи такого рода. На их счету имеютсязначительные достижения в этой области.
Обращение в гражданский суд
Как уже говорилось, даже если правоохранительные органы (например, полиция) арестовали похищенное произведение искусства, для разрешения вопроса о праве собственности они обращаются в суд. Следовательно, восстановление права собственности на похищенное произведение искусства в США осуществляется в первую очередь посредством обращения в гражданский суд.10
Как показывает практика, суды США сочувственно относятся к пострадавшим, обнаружившим на территории США похищенные у них культурные ценности. Судопроизводство осуществляется в соответствии с общепринятым для законодательства США положением, согласно которому субъект кражи (вор) не может иметь даже правооснования на добросовестное приобретение. Истец, способный доказать, что он первоначально владел украденным произведением искусства или пользовался правом владения на него и утратил вещь в результате кражи или без своего разрешения, имеет все основания надеяться на восстановление в правах собственности. Насущно необходимо, однако, чтобы пострадавший обратился в адвокатуру США для обеспечения соответствующих легальных процедур.
Пострадавший, установивший у кого находится принадлежавшее ему произведение искусства, должен незамедлительно предъявить формальное требование об изъятии похищенного имущества у его нынешнего владельца. Немотивированное промедление с предъявлением иска ставит под угрозу возможность его удовлетворения. Предъявление иска - шаг очень важный, поскольку отказ нынешнего владельца вернуть украденное может иметь решающеезначение для всей тяжбы.11 Кроме того, если на требование о возврате получен отказ, истцу предстоит решить, что предпринять - либо, чтобы избежать расходов на судопроизводство, попытаться договориться с ответчиком, либо же подавать иск в суд.12
Как только требование о возврате предъявлено, истец должен осуществить несколько необходимых и важных процедур, чтобы дело о восстановлении в правах шло гладко. Независимо от того, решил ли истец вести с нынешнимвладельцем переговоры или же подавать иск в суд, ему в любом случае следует либо предложить нынешнему владельцу не продавать и не перемещать указанное произведение искусства до разрешения дела (будь то в суде или за столом переговоров), либо запросить суд о вынесении временного судебного приказа для защиты произведения искусства до завершения судебного разбирательства. Если переговоры уже ведутся, пострадавшему следует сделать также предложение о вынесении переговоров за рамки действия временных ограничений срока исковой давности. Эта предосторожность позволит пострадавшему, оставаясь в рамках данного срока, подать иск в суд, если переговоры не увенчаются успехом. Если же пострадавший сразу предпочтет действовать через гражданский суд, ему следует начать подготовку к процессу, собирая важные документы, фотографии и пр., для предъявления их в суде с целью доказать свое право собственности, а также разыскивая свидетелей, если они имеются, которые смогут подтвердить принажлежность спорных предметов именно ему и рассказать их историю.
Любые судебные действия, предпринятые пострадавшим, должны быть инициированы в рамках определенного законом срока исковой давности. В США судебные иски, как правило, могут быть предъявлены в течение определенного времени. Этот период достаточно недолог - например, от двух до шести лет после причинения убытка, который требует возмещения. Законодатели и судебная власть определили эти сроки, основываясь на том, что допустить предъявление иска по их истечении несправедливо, поскольку, если прошло чрезмерно много времени, свидетельства могут быть утрачены и самое память о них сотрется. Большинство судов США, однако, при определении момента, с которого начинает истекать срок давности, пользуются понятием "правило обнаружения". Когда дело касается украденных произведений искусства, "правило обнаружения" трактуется в том смысле, что ограничительный срок давности вступает в силу только после того, как пострадавший установит, или, действуя с должным усердием, должен был бы установить, местонахождение украденного имущества. Это правило обязывает пострадавшего предпринимать энергичные (в разумных пределах) действия сразу же после того, как кража произошла.
Самый крупный художественный рынок в США в Нью-Йорке применяет другое правило, известное под именем "запрос и отказ". Согласно ему, срок исковой давности не начинает отсчета, пока пострадавший, определивший, у кого находится его имущество, не предъявит нынешнему владельцу требования о возврате и не получит в ответ отказ.13 При этом пострадавшему, установившему личность нового владельца похищенного имущества, не следует медлить с предъявлением требования о возврате.14. Более того, даже если срок исковой давности соблюден, может иметь силу так называемое правило справедливости о неосновательном промедлении с предъявлением иска: в тех случаях, когда истец не проявил в своих действиях должного усердия, когда неосновательно затянул с поисками украденного имущества или когда в результате промедления истца возникло предубеждение к нынешнему владельцу.15

Заключение
Пострадавший от кражи, обнаружив на территории США украденное у него имущество, может, при определенных обстоятельствах, возбудить либо уголовное, либо гражданское преследование с тем, чтобы восстановить утраченное право собственности. И в том, и в другом случае для обеспечения планомерного хода дела пострадавшему следует обратиться к адвокату. Опытный адвокат свяжется с соответствующими правительственными организациями и путем переговоров сумеет добиться возврата вещи прежнему владельцу, что позволит избежать длительного и дорогостоящего судебного разбирательства. Если же переговоры успехом не увенчаются, квалифицированный адвокат способен предпринять шаги, которые увеличат вероятность того, что утраченное право собственности будет восстановлено путем судебной тяжбы.
Томас Р. Клайн, юрист,
"Andrews & Kurth L.L.P.", Вашингтон

Примечания:
1 В деле "Autocephalous Greek Orthodox Chirch of Cyprus v. Goldberg", 717 F. Supp.1374 (S.D. Ind.1989), aff'd, 917 F.2d 278 (7th Cir. 1990), Республике Кипр и Православной Церкви Кипра были возвращены мозаики, похищенные у Кипрской Церкви, которые несколько лет спустя были проданы некоему индианополисскому арт-дилеру.
2 18 U.S.§§2314-2315, см., напр., Erisoty v.Rizik, No. CIV.A 93-6215, 1995 WL 91406, at *7 (E.D.Pa. Feb.23, 1995).
3 Джеку Мидору и Джейн Мидор-Кук, а также их бывшему адвокату Джону Ториджяну (все из штата Техас), в соответствии с NSPA правительством США были предъявлены обвинения в связи с инкриминируемым им преступлением, состоящим в между-штатной и межгосударственной перевозке двух манускриптов из Кведлинбурга, Германия. (William H.Honan. Abrupt End to a Case of Looted Treasures. // New York Times. - 1996. - 24 Oct. - P.13). Cуд с этим не согласился, и вынес решение, что обвинительное заключение было составлено с опозданием после приостановления действия временных ограничений исковой давности, данных по делу для проведения дополнительного расследования в Германии, на которое была предоставлена помощь немецким правительством. (Там же).
4 Лишь в исключительных случаях правительственные агенства США передают спорное имущество в пользу одной из сторон. См. Erisoty v.Rizik, No. CIV.A 93-6215, 1995 WL 91406, at *7 (E.D.Pa. Feb.23, 1995). (ФБР вернуло украденное произведение искусства первоначальному владельцу, чем вынудило покупателя подать в суд).
5 См., напр., 18 U.S.C. 541-542,545 (1994) (Лицо, ввозящее в США имущество контрабандой или недобросовестно заявленное, подвергается штрафу и/или тюремному заключению.)
6 19 U.S.C. §2606 (1996)
7 19 U.S.C. §1595(a)(c) (1996)
8 19 U.S.C. §1592(c)(6) (1996) (Таможня вправе арестовывать товары, ввезенные вследствие мошенничества, грубого недосмотра или халатности).
9 См. "United States v. One 18th Century Colombian Monstrance" [797 F.2d 1370,1374-1377 (5th Cir. 1986), cert. denied, 481 US 1014 (1987)] (Брокер, владевший произведением искусства в момент конфискации, не имел правового статуса, дающего ему основания оспорить конфискацию.)
10 Поскольку требуется множество санкций и доказательств, а кража художественных ценностей не относится к проблемам первоочередной важности, правительственные агенства США не всегда могут действовать оперативно, если имеется опасность того, что произведение искусства будет вывезено из США.
11 См. "Solomon R.Guggenheim Found. v. Lubell", 567 N.Y.S.2d 623,626 (Ct. App. 1991)
12 В ходе переговоров пострадавший может упомянуть, что имеет возможность, в целях восстановления утраченных прав собственности, передать дело в суд. Однако ему ни в коем случае не следует угрожать ответчику обращением в судебные органы, поскольку в этом случае новый владелец может обвинить его в физическом принуждении или вымогательстве имущества посредством угроз.
13 См. там же, 626.
14 Там же, 627.
15 Hoezler v. City of Stamford, 933 F.2d 1131,1137 (2d Cir. 1991).





--------------------------------------------------------------------------------


ВВЕДЕНИЕ В МЕЖДУНАРОДНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
ПО РЕСТИТУЦИИ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ИСКУССТВА, ЗАХВАЧЕННЫХ ВО ВРЕМЯ ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ
Часть II




Это вторая работа данного автора в серии статей, посвященных истории международного законодательства в области реституции.
В многочисленных мирных договорах XVII столетия содержатся пункты о реституции, относящиеся в основном к землям и городам, впрочем, время от времени в них упоминаются и "культурные ценности". Хорошим примером тому является Вестфальский договор, заключенный в Мюнстере в 1648 г. между Императором Священной Римской Империи германской нации и королем Франции и, соответственно, их союзниками. Статья CXII данного Договора гласит:
"Местности, города, села, замки... захваченные и удержанные, так же, как королевство Богемия и другие графства,... одной из армий... должны быть возвращены их бывшим и законным владельцам и господам". Далее в одном из пунктов указано: "...что архивы, записи, документы и другое движимое имущество также должно быть возвращено" (Ст. CXIV). Еще один пример такой практики - Оливский мирный договор 1660 г., в котором упомянута реституция Королевской библиотеки. Согласно Ст. 1Х этого документа, Швеция обязывалась вернуть "omnia archiva, acta publica, Castrensia, Iuridica, Ecclesiastica, necnon Bibliotheca Regia", захваченные в Польше и Литве.
В договорах того времени можно обнаружить также специальные пункты о создании совместных органов арбитража и надзора за осуществлением реституции в указанных договором рамках. Такого рода процедура предусматривалась Пиринейским договором, подписанным в 1659 г. королями Франции и Испании. Довольно сложной по манере изложения, но ясной по смыслу является статья CXII этого договора: "Как это вполне может случиться, особые Персоны буде заинтересованы с обеих сторон в реституции Имущества в Приличии и удовольствии, тогда, следственно, должны они вступить во власть данного Договора, и буде найдут они Претензии, Трудности и Сопротивление в Восстановлении со стороны тех, кто находится ныне во владении указанным Имуществом, или же какие иные препятствия возникнут при полном исполнении Обещаний, было согласовано и договорено, что указанные Лорды и Короли назначат, каждый из них, одного из своих Министров, дабы обратиться в Суд других Мест, если понадобится, и совместно выслушать, в том месте, где указанные Министры встретятся, тех Персон, которые обратятся к ним по подобным Делам своим и, руководствуясь Содержанием Статей Договора, и тем, что указанные Стороны способны им предложить, могут рассудить совместно и анонимно, кратко и толково, без всяких прочих формальностей Юстиции, как следует поступить, и впоследствии издадут должный Закон и Правовой Акт о своем Решении, каковой Акт должен быть исполнен, никого не впуская и не выпуская из той комнаты безо всяких Противуречий и Отговорок."
Следуя логике меняющейся практики, необходимо было создать теоретические основания реституции. Джон Локк, рассуждая о правовых позициях завоевателя, говорит: "... так, что если он правом Завоевания властен уничтожить Человеческую Личность, если ему вздумается, он, таким же образом, не имеет права владеть и наслаждаться его Имением. Ибо воспользовался Захватчик жестокой силой, что дает его Противнику право лишить его Жизни, и уничтожить его, если это ему угодно, как зловредное Создание; но только таким ущербом ограничено его Право на Имущество другого Человека: Ибо хотя Я могу убить Вора, который подстерег меня на Дороге, я не могу (что кажется меньшим) забрать его деньги и отпустить его; то было бы с моей стороны Воровством. Его Сила, и состояние Войны, в которое он себя вверг, обязывают его лишать себя Жизни, но не дают мне Права на его Добро. Следовательно, Право Завоевания простирается только на Жизни тех, кто вступил в Войну, но не на их Владения..."
Жан-Жак Руссо рассуждал о войне более обобщенно. Для него: "Война - это не человек против человека, это одна нация против другой, когда отдельные личности становятся врагами лишь по случайности - не как люди, не как граждане, но единственно как солдаты; не как соотечественники - как защитники своей родины. В конце концов, каждая нация, но отнюдь не ее граждане, приходит к пониманию того, что невозможно установить истинные отношения между вещами, имеющими разную природу". По логике такого подхода, имущество граждан не должно подпадать под военные действия, ему должна быть обеспечена соответствующая защита.
Еще один мыслитель той же эпохи, Эмер де Ваттель, признанный классик международного общественного права, высказывается следующим образом: "Полезность литературы и изящных искусств и необходимость поддерживать их ныне признаны повсеместно. Бессмертный Петр I полагал, что без них никогда не сможет сделать Россию цивилизованной и процветающей... По какой бы причине захватчик не грабил страну, он должен пощадить здания, являющие собой гордость рода человеческого и не являющиеся вражеским укреплением. Сюда относятся храмы, гробницы, общественные здания и прочие произведения искусства, известные своей красотой. Что за корысть в их уничтожении? Один лишь враг человечества способен бессмысленно лишить людей этих памятников искусства, этих образцов художественного мастерства."
Приведенный выше краткий обзор мнений показывает, что философы разных стран находили разные аргументы, анализируя проблему военных трофеев и сознательного разрушения. Можно сделать следующее логическое заключение из их рассуждений: частной собственности, включая в первую очередь объекты культурного характера, должны быть обеспечены особый статус и защита.
Войцех Ковальский, профессор кафедры авторского права,
факультет права и управления, Силезский университет
в Катовице (Польша)





--------------------------------------------------------------------------------


Потери библиотек


НОВОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ О ПЕРЕГОВОРАХ ОТНОСИТЕЛЬНО РЕПАТРИАЦИИ ВОЕННЫХ ТРОФЕЕВ, ВНЕСЕННОЕ НЕМЕЦКО-РОССИЙСКОЙ ЭКСПЕРТНОЙ ГРУППОЙ



Немецко-Российский комитет библиотечных экспертов по вопросам репатриации культурных ценностей был создан в 1993 г. Совместно с Комитетом по архивам и Комитетом по музеям. Его высокий профессиональный уровень определил и уровень экспертов, вошедших в Правительственную реституционную комиссию. Юридические предпосылки для этого были созданы Немецко-Советским договором о дружбе 1990 г. и Немецко-Российским культурным соглашением 1992 г.
С момента своего создания Группа библиотечных экспертов собиралась четыре раза, попеременно в России и в Германии. До нынешнего времени переговоры не привели к какому-либо реальному успеху. Такое положениедел проистекает не из взглядов и мнений немецких и российских экспертов, но из сложностей внутрироссийской политики. Ввиду этого экспертная группа на встрече в Москве в июне 1996 г. проявила инициативу и внесла предложение о последовательности процедуры репатриации библиотечных коллекций. Предложение, внесенное в форме меморандума, было единодушно одобрено как немецкими, так и российскими экспертами, и адресовано соответствующим правительствам.
Изначальная мысль меморандума состоит в особой культурной значимости библиотечных коллекций. Отсюда проистекает и конкретная реституционная процедура. Ценность книг определяется количеством имеющихся экземпляров. Уникальные издания встречаются крайне редко. Исторические книги обладают материальной ценностью, несопоставимой с ценностью музейных экспонатов. Книга чаще всего ценна не сама по себе, а как элемент определенной коллекции, которая собиралась веками, которая представляет собой часть нашего культурного и интеллектуального наследия. Это живая память края, народа, нации. Если оставить в стороне бесценные уникальные книги и издания сугубо прикладного значения, библиотечные коллекции черпают свое значение единственно в своем культурном и региональном контексте. Они сами становятся объектом исследования, обращаются в источник изучения родной истории.
Так что нет ничего удивительного в том, что немецкие библиотечные коллекции не нашли себе применения, оказались невостребованы в российских библиотеках, где лежат зачастую необработанные, недоступные для исследователей. Экспертная группа может указать несколько таких библиотек. Эксперты убеждены, что репатриация таких коллекций не нанесет урона российской науке и будет весьма полезна исследователям в Германии.
Имея в виду обоюдные интересы, экспертная группа, таким образом, предлагает, чтобы решение вопросов по репатриации таких книжных коллекций проводилось на профессиональном уровне. С другой стороны, уникальные документы - манускрипты, инкунабулы, архивные и прочие материалы, которые могут быть приравнены к музейным и архивным ценностям, пока что следует исключить из предмета переговоров на уровне профессиональных экспертов. Они должны быть темой переговоров на уровне правительств.
Группа библиотечных экспертов предполагает, что в результате такого подхода научные и культурные интересы возобладают над показными и сиюминутными аспектами политической тактики. Выгода для науки будет огромной, укрепятся профессиональные взаимоотношения, и российские библиотеки, в то же время, освободятся от массы книг, загромождающих их фонды, зачастую не имея к ним никакого реального отношения.
За прошедшее время меморандум был одобрен Правительственной реституционной комиссией Российской Федерации. Германские Министерства внутренних дел и внешних сношений также выразили свое согласие с подобным подходом к переговорному процессу. Переговоры на профессиональном уровне продолжатся в январе 1997 г. Нам остается лишь придерживаться политики выжидания, глядя, не включится ли зеленый свет на политическом светофоре.
О разумности и взаимной выгоде подобного подхода к переговорам свидетельствует акт репатриации в Германию 100000 книг из Грузии в августе 1996 г.
Клаус-Дитер Леман, Генеральный директор
Немецкой библиотеки, Франкфурт-на-Майне





--------------------------------------------------------------------------------


ОТЧЕТ ПО НИЖНЕНОВГОРОДСКОМУ ПРОЕКТУ


В настоящее время Всероссийская государственная библиотека иностранной литературы (ВГБИЛ) работает над проектом "Реституция". Идея возникла в связи с обнаружением в Государственной областной научной библиотеке Нижнего Новгорода трофейных книг со штампами реформатского колледжа в Шарошпатоке (1 318 изданий) и книг из других частных коллекций венгерского происхождения.
Если данный проект получит поддержку Института "Открытое общество", сотрудникам Научно-исследовательского отдела редкой книги ВГБИЛ будет поручено выполнить научное описание книг, найденных в Нижнем Новгороде. Результатом работы станет каталог, который будет опубликован как в традиционной печатной форме, так и посредством Интернет. Кроме того, с целью выявления трофейных библиотечных фондов на территории России, вторая стадия проекта "Реституция" предусматривает проведение для российских библиотекарей во ВГБИЛ нескольких семинаров, посвященных обучению основам работы с трофейными коллекциями на примере фонда редких книг ВГБИЛ.
Екатерина Гениева, Генеральный директор
ВГБИЛ, Москва





--------------------------------------------------------------------------------


ОССОЛИНЕУМ -РАЗВЕЯННАЯ ПО ВЕТРУ БИБЛИОТЕКА


За время Второй мировой войны Польша понесла большие потери не только в результате военных действий, разрушений и грабежей, производимых немецкими солдатами. Наиболее болезненной утратой явилась конфискация культурных ценностей, которые были собраны в восточных областях Польши, составлявших третью часть довоенной польской территории и отошедших, в результате пересмотра границ, Советскому Союзу. Одним из самых достопамятных центров польской культуры являлся Оссолиньский национальный институт (Оssolineum) во Львове, основанный в 1817 г. и состоявший из библиотеки, Любомирского музея и издательства. Финансовой основой его существования являлся доход от его собственных земельных владений и издательской деятельности, а своим динамическим развитием он был обязан в первую очередь щедрости польского населения, проживавшего как в Галиции, так и в других областях страны. В период утраты Польшей своей независимости Оссолинеум играл роль Польской национальной библиотеки, собирая все виды материалов, имеющих отношение к истории и культуре Польши. К 1939 г. библиотечные и музейные фонды Оссолинеума считались наиболее крупными и ценными в Польше - благодаря обширному собранию рукописей (включая автографы величайших польских писателей и поэтов), богатейшему в Польше фонду периодических изданий и коллекции старых польских гравюр XV-XVIII вв.
Вследствие включения Львова в 1939 г. в состав СССР, фонды Оссолинеума перешли в ведение Академии наук Украинской Советской Социалистической Республики, где в 1944-45 гг. на их основе был создан отдельный Польский сектор Львовской библиотеки при Академии. Окончательное установление польско-советской границы в 1945 г. и практически полное, в 1945-46 гг., выселение польского населения из Львова и бывших восточно-польских областей особенно обострили проблему судьбы Оссолинеума. Поляки не могли смириться с тем, чтобы коллекции Института остались за пределами польского государства. Общее мнение склонялось к тому, что факт переноса границы не может иметь решающего значения; коллекции должны оставаться собственностью нации, которая их создала и собирала, и депортированному населению должна быть предоставлена возможность вывезти свое достояние с собой в Польшу.
Украинские власти не могли остаться безучастны к польским требованиям. Однако решение о полной реституции фондов Оссолинеума принято не было; дело ограничилось передачей, в 1946-47 г., только их части. В результате фонды Оссолинеума оказались разделены: рукописи, старые гравюры и книги ХIХ-ХХ вв. отправились в Киев, тогда как картографическая и музейные коллекции полностью остались во Львове. Произвольность процесса отбора, торопливость, с которой он производился, политические соображения и строгие количественные ограничения - все это привело не только к тому, что во Львове осталась значительная часть материалов, касающихся истории и культуры Польши, но и к тому, что коллекции и документация по предназначенным к передаче фондам поступили в Польшу в неполном виде, в разбивку, выбранные произвольно. Во Львове, помимо прочего, остались польские книги и периодические издания, опубликованные в 1918-1939 гг., а также все рукописи, в которых можно обнаружить хотя бы малейшее упоминание об Украине.
В результате произведенного таким образом разделения в Польшу поступило всего 30 % от общего фонда Оссолинеума. Тем не менее в 1946 г. эта передача сделала возможным воссоздание Оссолиньского национального института во Вроцлаве как наследника и продолжателя традиций Львовского института. Согласно подсчетам, около 80 % от коллекции книг ХIХ-ХХ вв., около 67 % от коллекции газет и периодических изданий, около 47 % рукописного фонда и около 96 % картографических материалов осталось во Львове. Хотя лакуны в коллекции книг ХIХ-ХХ вв. и собрании старых гравюр к настоящему времени уже восполнены, во Вроцлаве очень остро ощущается отсутствие рукописей, гравюр, музейных экспонатов, газет и периодических изданий, а также институтских архивов, оставшихся во Львове. Производящиеся, начиная с 1946 г., попытки восстановить цельность всего Оссолиньского фонда, представляющего собой культурное наследие польского народа, до сих пор успехом не увенчались.
Мацей Матвийов, библиотекарь,
Оссолиньский фонд, Вроцлав





--------------------------------------------------------------------------------


ПИЛОТНЫЙ БИБЛИОТЕЧНЫЙ ПРОЕКТ В РОССИИ

Начиная с 1992 года, когда во Всероссийской государственной библиотеке иностранной литературы им. М.И. Рудомино в Москве был проведен первый Круглый стол по проблемам реституции библиотечных собраний, существует идея "пилотных" проектов, в рамках которых осуществляются всевозможные мероприятия, содействующие решению проблемы возвращения перемещенных после Второй мировой войны книг.
Одним из примеров деятельности ВГБИЛ в сфере проблем реституции является опубликованный недавно издательством Рудомино в Москве "Каталог немецкоязычных изданий XVI века из фондов ВГБИЛ". Это уже второе издание Каталога, исправленное и дополненное, кроме того текст предисловия и методика составления описаний снабжены в нем параллельным текстом на немецком языке. Описания изданий XVI века в Каталоге выполены на высоком научном уровне по методике, приближенной к описанию инкунабул. Безусловно, самой ценной частью этого описания является раскрытие владельческих признаков каждого отдельного экземпляра, в том числе и признаков, указывающих на трофейное происхождение многих изданий. Подробный указатель владельцев, помещенный в конце Каталога позволяет идентифицировать прежних владельцев книг, которые в настоящее время хранятся в Библиотеке иностранной литературы и теперь усилиями российских библиографов вновь введены в научный оборот исследователей.
Издание этого Каталога является результатом совместных усилий работников культуры России и Германии. Речь идет о значительной финансовой поддержке, которая была оказана Библиотеке Немецким культурным центром им. Гете в Москве.
В настоящее время в научно-исследовательском отделе редкой книги подготовлен второй выпуск Каталога изданий XVI века, хранящихся во ВГБИЛ. В этом выпуске описаны книги на французском, итальянском, испанском и многих других современных европейских языках, всего около 200 изданий. К сожалению, пока не хватает средств на завершение этой работы и осуществление ее публикации, но мы уверены, что в конце концов книга появится, потому что интерес к ней со стороны ученых и работников культуры несомненен.
Но если работа над вторым выпуском Каталога находится в стадии завершения, то идея издания "Материалов к указателю владельцев трофейных книг" совсем недавно родилась в стенах Библиотеки иностранной литературы,в частности, как резонанс на повышенный интерес со стороны иностранных коллег к нашему Каталогу изданий XVI века. "Материалы..." задуманы как издание, рассчитанное на пользователей глобальной компьютерной сети "Интернет" (что сразу расширяет число пользователей изданием). Первый блок информации может быть запущен в научный оборот через три месяца после начала поступления денежных средств. Он будет содержать Вводную статью с описанием основного состава так называемых "перемещенных" книжных фондов, находящихся во ВГБИЛ с точки зрения их бывших владельцев, а затем будут отсканированы разные изображения штампов, экслибрисов, суперэкслибрисов и т.п. с 30 изданий и дано подробное их научное описание. В дальнейшем мы надеемся регулярно пополнять эту информацию за счет расширения списка имен и организаций-владельцев. Это электронное издание(которое, разумеется, всегда можно распечатать на принтере и разослать в российские библиотеки, пока не имеющие доступа в "Интернет") будет особенно полезно для многих российских библиотекарей, которые при помощи этого указателя смогут идентифицировать свои трофейные фонды.
Екатерина Гениева, Генеральный директор
ВГБИЛ, Москва.





--------------------------------------------------------------------------------


ТРОФЕЙНАЯ КОМИССИЯ КРАСНОЙ АРМИИ (РЕЦЕНЗИЯ)


Lehmann, Klaus-Dieter; Ingo Kolasa (Hrsg.): Die Trophäenkomission der Roten Armee. Eine Dokumentensammlung zur Verschleppung von Büchern aus deutschen Bibliotheken. Frankfurt a.M.1996 (Zeitschrift für Bibliothekswesen und Bibliographie. Sonderhefte.64) 251 S.
["Трофейная комиссия Красной Армии. Собрание документов по перемещению книг из немецких библиотек"]
Содержание этой книги нельзя назвать иначе как сенсационным. Впервые международная общественность получила возможность ознакомиться с подлинными документами о том, как в конце Второй мировой войны перемещалось в Россию немецкое культурное достояние.
Благодаря немецко-российским соглашениям, редактор книги Инго Колаза, сотрудник Немецкой библиотеки во Франкфурте на Майне, в кратчайшие сроки сумел отыскать в московских архивах подлинные документы и опубликовать их. Ныне он представляет эту достойную всяческого одобрения работу в немецком переводе. Таким образом, в том, что касается немецкоговорящего региона, завеса молчания и секретности в отношении данной проблемы, наконец, пала. Впервые можно реально представить себе масштабы вывоза книг из немецких библиотек, и назвать приблизительный объем вывезенного. Немецкому культурному наследию был нанесен огромный ущерб, поскольку большая часть вывезенного представляла собой тщательно подобранные коллекции или отдельные предметы, обладающие высокой ценн

 Отправлено: 01.06.06 23:40. Заголовок: МАТЕРИАЛЬНЫЕ ПОТЕРИ МАСОНОВ

Потери франкмасонов


МАТЕРИАЛЬНЫЕ ПОТЕРИ НЕМЕЦКИХ ФРАНКМАСОНОВ


В Германии франкмасонство существует с 30-х годов ХVIII столетия. За первое десятилетие с момента основания первой масонской ложи в Гамбурге в нее вошли представители как аристократии, так и военной и интеллектуальной элиты. Это явилось следствием того, что Фридрих II, впоследствии король Прусский, примкнул к масонскому союзу уже в 1738 г. Влиятельные члены общества быстро находили дорогу в одну из лож, распространившихся по всей стране. Очень скоро сформировалась особая масонская культура, нашедшая свое выражение в ряде манускриптов, рукописных ритуальных документах, периодических изданиях и книгах. Неотъемлемой частью жизни масонских лож явились также такие предметы, как часы, табакерки, фарфоровые фигурки, дорогостоящие бокалы для питья, серебряные канделябры, вышивки, фартуки, ювелирные изделия. В течение ХIХ века к масонам примкнула и буржуазия, в значительной мере повлиявшая на их культурные традиции. Масоны имели достаточно средств, чтобы основать свою собственную культуру и построить здания лож, где хранилось все, что собиралось в течение долгих лет.
К началу 30-х гг. нашего века существовало 10 великих лож, подразделявшихся на 690 более мелких, объединявших около 70 000 масонов. Поначалу национал-социалисты запретили политические партии, союзы, а также ряд прочих организаций. В 1935 г. запрет распространился на масонов. Здания лож были экспроприированы и использованы в различных целях. Архивы лож подверглись конфискации, библиотеки были доставлены в Берлин, где их разместили в Главном управлении безопасности рейха (Reichssicherheitshauptamt) и использовали по мере необходимости.
Вследствие усилившихся бомбардировок большая часть масонских архивов и библиотек была эвакуирована в Силезию и размещена в различных замках. Среди них была большая часть бумаг, использовавшихся Reichssicherheitshauptamt для розыска оставшихся в Берлине масонов. Эвакуированные ценности, так же, как часть фондов, захваченных гестапо и хранившихся в подвале бывшего здания ложи на Эмзерштрассе 12, были изъяты советскими войсками и доставлены в Москву. В стастье "Подвалы гестапо на Эмзерштрассе 12-13" упоминается отчет НКВД, составленный советскими офицерами, судя по всему, вскоре после войны. Там говорится: "В подвалах разрушенного здания гестапо в Берлине, Эмзерштрассе, 12-13, были найдены конфискованные гестапо книги, журналы и газеты. На многих книгах имелись печати различных немецких масонских лож, деятельность которых фашистами запрещалась."1
До войны масонство Германии занимало второе место в мире по числу лож и количеству членов. Многие общественные деятели состояли в немецких масонских ложах, и сегодня некоторые из старейших франкмасонских лож, находящиеся в бывшей зоне влияния союзников, продолжают свою деятельность. Отсюда следует заключение, что обнаруженная масонская литература (в том числе книги, изданные в XVIII в. - 30-х гг. нынешнего столетия) является ценнейшим источником для специальных исследований. Помимо литературы, в упомянутых подвалах хранились и другие материалы. После перечня из пяти пунктов, не относящихся к масонам материалов, уже цитированный отчет заканчивается следующей фразой: "всего вывезено было оттуда 47 ящиков".
Архивный материал был доставлен в Центральный государственный архив (Особый архив) в Москве, где позже его разобрали и привели в порядок, в то время как библиотечные и музейные материалы разошлись по различным организациям. В 50-х гг. значительная часть вывезенной культурной собственности была возвращена бывшей ГДР, в том числе - большая часть попавшего в Москву масонского наследия. Возвращенные архивные материалы заняли в целом около 1 400 метров полок.
Примерно в 1975 г. началась инспекция находившегося в полном беспорядке масонского фонда, состоявшего из тысяч документов, досье, протоколов, записей ритуалов, списков членов и прочего. Результатом этой работы, проводившейся в 1975-1993 гг., стал, среди прочего, систематический указатель. Кроме того, составлена инвентарная опись масонских предметов, объединенных под заголовком "Geheimes Staatsarchiv, Preussischer Kulturbesitz" ("Секретный государственный архив, Прусская культурная собственность"). Эта огромная работа была проведена учеными-архивистами Ренатой Эндлер и Элизабет Шварце-Неусс, а также старшим архивариусом Беттиной Эрентраут, в чьем ведении находится масонский материал в Прусском государственном архиве в Мерзебурге ("Preussisches Staatsarchiv Merseburg"). Это первый специальный архив за 250 лет существования немецкого масонства, который теперь хранится в Berlin-Dahlem, и мы надеемся, что он останется там и в будущем.
Начиная с 1989 г. стало возможным работать в Особом архиве в Москве. Различные публикации, снабженные исключительно подробной библиографией, подтверждают существование масонских материалов в Москве.2 Статья von Jena и Lenz указывает, что в Москве находится еще 14 550 единиц хранения франкмасонских архивных материалов. Среди них - том Х так называемой "Шведской коробки" ("Schwedenkiste"), сыгравшей важную роль в истории масонства. Это, главным образом, собрание писем и документов Ордена иллюминатов, основанного Адамом Вейсхауптом во второй половине XVIII, члены которого систематически проникали в масонские ложи того времени. По этой причине, а также вследствие того, что большое число видных масонов были - по крайней мере, некоторое время - членами этого ордена, история иллюминатов является важной частью истории масонства.
Относительно "Schwedenkiste", Уильсон передает следующие подробности: "Ее история достаточно любопытна для архивного материала. В декабре 1793 г. умер ведущий иллюминат Веймара Боде. Его архив включал в себя наиболее важную часть переписки иллюминатов Готы и Веймара. Эти бумаги стали собственностью другого известного иллюмината, герцога Эрнста Готского. После смерти герцога в 1804 г., его собственный архив, и в том числе и документы Боде, были переданы в архив Великой национальной ложи Швеции, поскольку герцог Эрнст считал, что, если оставить архив в одной из немецких лож, не исключена его публикация. Под присмотром же шведскогокороля Карла XIII имелась гарантия, что ни малейший звук не просочится на публику. Несколько лет спустя, в 1880 г., герцог Эрнст II Саксонии, Кобурга и Готы (правнук иллюмината - герцога Саксонии, Кобурга, Готы и Альтенбурга) попросил, чтобы документы вернули, и три года спустя, в 1883 г., архив стал собственностью ложи "Ernst zum Kompass" в Готе. Следуя повелению герцога, архив привели в порядок, получив в результате 20 томов. Позже, в 1909 г. досточтимый Карл Лепп добавил к нему весьма полезный указатель и список документов; после этого все в целом и получило название "Schwedenkiste". Эти материалы и в самом архиве держались исключительно под замком, поскольку герцог приказал ложе никогда и ни при каких обстоятельствах их не публиковать. Этот запрет воспринимался всерьез только в 1920-30 гг., эпоху тотальной секретности. Перед Первой мировой войной некоторым исследователям, в основном, масонам, было позволено работать с содержимым "Schwedenkiste". Среди них были Леопольд Энгель, возродивший орден иллюминатов, и француз Рене Ле Форрестье, автор первой исчерпывающей работы о них (сам он масоном не был). (...) 20 марта 1936 г. документы были конфискованы в ходе национал-социалистской кампании против масонов. (...) В 1945 г. они были перевезены в Москву."
Надо признать, что в 1934-35 году все владения масонов были полностью конфискованы национал-социалистами. Упакованное в ящики, все оказалось в подвалах, бомбоубежищах и прочих хранилищах. Несколько предметов, однако, масоны припрятали в надежде на лучшие времена. Отдельные вещи всплывают порой в антикварных книжных лавках, на распродажах антиквариата. К настоящему времени обнаружены почти все книги. Большая часть все еще отсутствующих документов и прочих материалов хранится в Москве, и сегодня нет никаких убедительных причин держать их там впредь.
Установить, наличествует ли и в каком количестве принадлежащее немецким масонам имущество в других странах, не представляется возможным. В Польше масонские предметы из Померании, Силезии, Бранденбурга, Западной и Восточной Пруссии собраны в библиотеке неподалеку от Познани вместе с 80 000 книгами. Эта библиотека существует с 1984 г. и поддерживает тесные связи с масонским музеем в Байрейте. То, что эти книги находятся в Польше, не рассматривается, как потеря, поскольку эти же издания имеются и в немецких масонских библиотеках.
Огромная часть наследия погибла во время войны, другая пропала бесследно, оказавшись в частных руках не только в Германии, но и в других странах. Поскольку никого из масонов начала 30-х гг. в живых не осталось, практически невозможно установить, какие именно предметы погибли или исчезли. Автор, впрочем, не исключает той возможности, что рано или поздно отдельные масонские аксессуары еще могут появиться в Германии или за рубежом.
Ульрих Вольфганг4, главный редактор масонского журнала
"ELEUSIS", Высший совет 33o древнего и признанного
шотладского ордена масонов Германии, Штутгарт

Примечания:
1 Масонские ложи были запрещены также на территории находящейся в сфере влияния Советского Союза.
2 E.G.Gotz Aly/Susanne Heim: Das zentrale Staatsarchiv in Moskau ("Sonderarchiv"), Düsseldorf 1993; Kai v.Jena/Wilhelm Lenz in: "Der Archivar". Vol.45. No.3. 1992. S.457-468.
3 Wilson, W. Daniel: Geheimrate gegen Geheimbunde. Stuttgart 1991. S. 50.
4 Автор благодарит архивиста Ренату Эндлер за профессиональные советы и дружескую поддержку.

Литература:


Endler, Renate; Elisabeth Schwarze: Die Freimaurerbestände im Geheimen Staatsarchiv Preußischer Kulturbesitz. Vol. I - II. Frankfurt a.M. 1994/1996. (ISBN 3-631-46831-8, 3-631-48396-1).
Aly, Götz; Susanne Heim. Das zentrale Staatsarchiv in Moskau ("Sonderarchiv"). Rekonstruktion und Bestandsverzeichnis verschollen geglaubten Schriftguts aus der NS-Zeit. Düsseldorf 1993.
[Неизв. авт.]: "149. Die Keller des Gestapo-Gebäudes Berlin Emserstrabe 12-13". In: Hering, Jürgen (Hrsg.): "Zeitschrift für Bibliothekswesen und Bibliographie" (Журнал по библиотековедению и библиографии). Sonderheft 64. Frankfurt a.M. 1996.C.105 (ISSN 3-465-02882-1).
Wilson, W. Daniel: Geheimräte gegen Geheimbünde. Stuttgart. 1991. (ISBN 3-467-00778-2).
Lennhoff, Eugen; Oskar Posner: Internationales Freimaurerlexikon. Wien, München. 1932. 2-e изд. 1975.







--------------------------------------------------------------------------------


ПОТЕРИ МАСОНОВ БЕЛЬГИИ ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ


24 и 27 августа 1940 г. немецкие оккупанты собрали в здании масонских лож Брюсселя 82 ящика с книгами, произведениями искусства и ритуальными предметами. Не менее 97 ящиков было собрано в других масонских ложах Бельгии, что в сумме составляет не менее 179 ящиков. Благодаря аккуратности немецкой администрации можно проследить маршрут следования транспортов, отправленных в Берлин 26 ноября 1940 г. и 17 января 1941 г. Масонские ложи Бельгии первыми подверглись систематическому разграблению: сначала Службой безопасности (Sicherheitsdienst), а потом - следовавшим за ней по пятам Штабом рейхсляйтера Розенберга. Интерес к наследию бельгийских масонов подтверждается и тем фактом, что в июле 1940 г. ложи в Брюсселе посетили Рейнхард Гейдрих и Альфред Розенберг. Здания лож, особенно в Брюсселе и Антверпене, использовались во время Второй мировой войны в качестве складов награбленных культурных ценностей или же в качестве нацистских административных центров.
В 1946 г. 9 ящиков, содержавших "Бельгийские, в основном масонские материалы, а также книги из еврейских библиотек Антверпена и Брюсселя", были возвращены Американским сборным пунктом в Оффенбахе, Германия. 25 февраля 1949 г. еще четыре вернулись в Бельгию, среди прочего - с масонскими книгами. По меньшей мере 170 ящиков с масонской собственностью в Бельгию возвращены не были. Лишь в последнее время обнаружились сведения о конкретном местонахождении утраченных масонских ценностей бельгийского происхождения: в Вюрцбурге (Германия), в Особом архиве в Москве (Российская Федерация) и в библиотеке Познаньского университета (Польша). Данные о находках в Москве были подтверждены бельгийскими учеными, которые там работали. Найдено 2 265 франкмасонских досье за годы 1784-1940. В архиве содержатся документы Великого Востока Бельгии, Высшего Совета Бельгийских лож, мастерских "Les amis philantropes" и "Les amis du progres", и даже их дочерних лож в Лондоне. Кроме того, в Москве обнаружены инструкции, циркуляры, протоколы заседаний лож, бюллетени, тексты речей и публикации бельгийских масонов по различным политическим и социальным вопросам, по истории масонского движения в Бельгии. Перечень найденного завершается международной перепиской с ложами в Европеи Америке.
Во времена холодной войны реституция между странами Восточной и Западной Европы была невозможна. В настоящий момент официальные лица, эксперты и исследователи согласны с тем, что отношение российских властей к этой проблеме еще окончательно не определилось. Даже предложенный Думой закон, касающийся реституции произведений искусства и архивных материалов, проводит различие между "законными" и "незаконными" трофеями.
В Бельгии вопросы по потерям культурных ценностей координируются Министерством экономики. Между Министерством и бельгийскими масонами установились тесные рабочие контакты. Тем временем масонские ложи Бельгии продолжают документировать и изучать материальные потери последней войны, собирать доказательства о праве собственности на утраченные культурные ценности.
Шарль Тома, хранитель Музея масонов
Бельгии, Брюссель





--------------------------------------------------------------------------------


МАУЭРБАХСКОЕ ДЕЛО

Часть 1


После войны все обнаруженное в Германии награбленное и перемещенное имущество, имеющее художественную ценность, было собрано союзниками в нескольких (Центральных) пунктах по сбору произведений искусства, а также в одном Архивохранилище, откуда и производилась реституция. В сентябре 1951 г. Сборные пункты закрылись, а оставшееся в них имущество было передано Попечительской администрации по культурным ценностям (Treuhandverwaltung fьr Kulturgut), продолжавшей реституцию вплоть до своего закрытия в декабре 1962 г.
Несколько сот произведений искусства, ранее принадлежавших (в основном, но не исключительно) евреям, до того оказались в Американской оккупационной зоне в Австрии. В 1955 г., когда был подписан Государственный договор с Австрией, эти произведения были переданы Австрии с условием их возврата законным владельцам. Все предметы, не востребованные до января 1956 г., в течение 18 месяцев должны были поступить в распоряжение организаций, созданных союзниками с целью помощи жертвам нацизма.
Однако, после того, как установленный срок в 1957 г. истек, австрийское правительство создало независимую организацию, под названием "Sammelstelle A&B" (Сборный пункт A&B), получившую право на собственность, о которой было достоверно известно, что ее владельцы погибли, не оставив наследников. Эти предметы подлежали продаже с тем, чтобы вырученные от их продажи деньги поступали организациям-правопреемницам. Таким образом было продано порядка восьми-десяти предметов на общую сумму 731 100 австрийских шиллингов.
В конце 60-х гг., отчасти ввиду давления, оказанного Симоном Визенталем, был принят закон, предусматривающий реституцию предметов искусства, оставшихся на попечении австрийского государства. Поскольку некоторые из таких предметов могли быть востребованы непосредственно Сборным пунктом A&B - в тех случаях, когда владельцы-жертвы войны не имели наследников - в качестве компенсации. Затем австрийское правительство выплатило 5 миллионов австрийских шиллингов, которые были распределены между жертвами Холокоста. В 1969 г. Сборный пункт A&B прекратил свою деятельность.
2 сентября того же года список из 8 422 предметов, оставшихся на попечении Австрии был, в сопровождении текста Закона о реституции, "Bundesgesetz" (федерального закона) 294 от 27 июня 1969 г., опубликован в "Amtsblatt" (Служебном листке) при "Wiener Zeitung" (Венской газете). В законе указывалось, что исковые заявления могут быть предъявлены до 31 декабря 1971 г., после чего все оставшееся имущество становится собственностью австрийского государства. Позднее срок был продлен до 1972 г. За период с 1969 по 1972 г. нашлись владельцы 71 предмета. Остальное считается ныне собственностью Австрии и размещено в монастыре XIV в. в Мауэрбахе, в окрестностях Вены. Около 550 предметов переданы австрийским музеям и посольствам. В 1984 г. критическая статья Эндрю Деккера, напечатанная в популярном журнале "ARTnews", способствовала возобновлению интересак этой теме. Последовала публикация списка из 8 153 невостребованных произведений искусства вместе с текстом второго закона о реституции, "Kunst- und Kulturgutbereinigungsgesetz" (Закон об урегулировании проблемы перемещенных произведений искусства и культурных ценностей), принятого 13 декабря 1985 г. и разрешающего подачу исковых требований до 30 сентября 1986 г. После того все предметы, как невостребованные, так и востребованные с недостаточными на то основаниями, подлежали продаже с аукциона.
К январю 1995 было рассмотрено 3 282 иска, 350 предметов были возвращены. В октябре этого года австрийское правительство перепоручило право собственности на невостребованные или безосновательно востребованные предметы Федерации израильских общин Австрии (Bundesverband der Israelitischen Kultusgemeinden Цsterreichs). Еврейские общины распродали их на аукционе, организованном фирмой Кристи, который состоялся 29-30 октября 1996 г. в венском Музее прикладного искусства. Каталог был озаглавлен "Мауэрбах. Предметы, захваченные нацистами и предназначенные на продажу в пользу жертв Холокоста". Английское издание каталога вышло подназванием - "Mauerbach. Items Seized by the National Socialists to be Sold for the Benefit of the Victims of the Holocaust".
В каталоге перечислена и проиллюстрирована тысяча лотов - картин, скульптур, книг, монет и прочих произведений искусства преимущественно Х1Х в. Хотя президент Австрии Томас Клестиль в своем предисловии написал, что эти предметы были захвачены у австрийских евреев, они могут происходить и из других стран, поскольку мауэрбахские кукльтурные ценности поступили первоначально из союзнических Сборных пунктов в Германии. Аукцион принес в целом 155 166 810 австрийских шиллингов; прибыль будет направлена нуждающимся и потомкам тех, кто был уничтожен нацистами по расовым, религиозным или политическим причинам. 12% от указанной суммы поступит в Федерацию австрийских борцов Сопротивления и жертв фашизма, в Федерацию социалистов-борцов за свободу и жертв фашизма, а также в Ассоциацию Австрийской народной партии лиц, пострадавших по политическим мотивам.
В "информации по поводу правового статуса" объясняется, что все приобретения, сделанные на Мауэрбахском аукционе, находятся "под особой защитой, обеспечиваемой австрийским законодательством любому аукционному приобретению, т.е. пользуются фундаментальным правом собственности в противовес любому юридическому иску, предъявленному третьей стороной. Согласно разделу 367 АВGВ эта защита распространяется и на те случаи, когда третья сторона может с успехом доказать свои права собственности".
История союзнических Сборных пунктов не заканчивается на этом. Австрийские суды все еще рассматривают исковые заявления на мауэрбахские произведения искусства. Причем на один предмет порой претендуют до двадцати различных истцов.
Жозефина Лейстра, Инспекция
по культурному наследию, Гаага




--------------------------------------------------------------------------------


Часть II :

НЕБЕССПОРНАЯ РАСПРОДАЖА


Мауэрбахский аукцион, проводившийся 29-30 октября 1996 г. в Музее прикладного искусства (МАК) в Вене, явился волнующим событием для всех, кого интересуют проблемы Холокоста, изъятия художественных ценностей нацистами и реституция. Несмотря на многие положительные моменты, нельзя оставить без внимания и ряд ошибок, касающихся происхождения предназначенных к продаже произведений искусства, впервые за 50 лет выставленных на всеобщее обозрение; ошибок, сделанных, несмотря на подлинные усилия, предпринимаемые Австрией в течение всего послевоенного периода, найти законных владельцев.
Каталог, который содержит 1045 лотов (объединивших свыше 8 000 предметов), с ноября 1995 г. готовится к печати лондонским аукционным домом Кристи, и именно в соответствии с каталогом будет происходить продажа. Значительная часть вырученных средств поступит в Федерацию еврейских общин Австрии, меньшая - австрийским Ассоциациям борцов Сопротивления и жертв фашизма. Как только эти лоты будут распроданы, вопрос об изъятии художественных ценностей нацистами в Австрии будет закрыт. Фактически, австрийское правительство заранее уверило потенциальных покупателей в том, что их новоприобретенное право собственности будет защищено от любых претензий третьих сторон, даже в тех случаях, когда последние способны убедительно обосновать свои претензии.
Этот аукцион представляет собой дань памяти, благородный поступок, и, очевидно, удовлетворяющее все заинтересованные стороны завершение того, что произошло 50 лет назад. Также удовлетворяет нашу потребность в справедливости преследование, арест и отдача под суд какого-нибудь нацистского военного преступника. Однако, если подумать, преступник, которому предстоит суд, будет себе жить-поживать в мире и довольстве все эти годы. Вот почему, кроме нашей потребности отдать дань памяти жертвам нацизма, есть еще и долг перед исторической истиной, как бы высоко мы ни оценивали громкую международную кампанию, организованную австрийским правительством и аукционным домом Кристи.
Давайте проясним некоторые недоразумения. Прежде всего, в противоположность тому, что утверждает в своем предисловии к каталогу фирмы Кристи Президент Республики Австрия, Томас Клестиль, не все предметы культуры, хранившиеся в Мауэрбахском монастыре, принадлежали австрийским евреям. Те 8 000 с лишним предметов, которые будут проданы на этой неделе, представляют собой, в основном, остатки того, что было спрятано нацистами в соляных копях "Alt Aussee", неподалеку от Зальцбурга, а потом найдено наступающей армией США. Однако тот факт, что нацисты хранили награбленное в Австрии, отнюдь не означает, что оно принадлежало австрийским гражданам. По существу дела, нацисты использовали "Alt Aussee" для хранения произведений искусства, награбленных по всей Европе, примерами чему могут служить великолепный запрестольный образ "Поклонение Агнцу" братьев Ван Эйков, принадлежащий Бельгии, часть ценнейших собраний Ротшильда и Давид-Вайля, ранее находившихся во Франции, другие коллекции, из немецких музеев.
Остальное, то есть то, что в послевоенной неразберихе было сочтено принадлежавшим только австрийцам, плюс произведения искусства, поступавшие из разных хранилищ Германии, в 1951 г. еще хранилось в Мюнхенском центральном сборном пункте. Этот Пункт для сбора награбленных произведений искусства был создан армейским руководством США после капитуляции Германии в 1945 г. с целью инвентаризации и реституции в соответствующие европейские страны сотен тысяч культурных ценностей, найденных по всей Германии. Тысячи из них были в свое время возвращены - для передачи законным владельцам. Однако Австрия, вплоть до недавнего времени, держала невостребованные предметы в глубокой тайне. Столь же секретным образом они хранились в 70-е гг. в Мауэрбахе, в Музее истории искусства и в Австрийской галерее. Доступ к ним был строго запрещен как лицам, предъявляющим исковые требования, так и иностранным дипломатам или представляющим свои страны искусствоведам. Чтобы получить назад собственную вещь, приходилось действовать в соответствии с абсурдными требованиями правительства: предъявлять исковое заявление, не имея возможности увидеть воочию сам предмет иска.
Например, в 1973 г. Пьер Розенберг, в настоящее время директор Лувра, а тогда молодой музейный хранитель, с официальной миссией отправился в Австрию, чтобы от имени французского правительства осмотреть несколько картин, хранящихся в Мауэрбахе, которые, как предполагалось, принадлежали французским гражданам. Однако австрийское Министерство финансов отказалось показать ему не только картины, но даже их фотографии. Французскому послу также не разрешили посетить хранилище. Четырнадцать лет спустя, в 1987 г., два других луврских хранителя, имевших поручение проверить список из 100 картин, отметили, что позиция австрийских властей почти не изменилась. В отчете говорилось: "После долгих и томительных переговоров австрийское Министерство финансов согласилось показать нам 17 полотен... отказавшись показать остальные под тем предлогом, что у нас не было фотографий этих картин или же потому, что на эти работы претендует кто-то еще". В том же отчете указанные два хранителя далее отмечали неаккуратность составления описей произведений искусства, недостаток профессионализма, а также холод и сырость в тех помещениях, где хранились картины. Несколькими годами позже новый французский посол в Австрии также получил отказ на просьбу посетить Мауэрбах.
Между тем австрийское правительство, со всем рвением охраняя эти сокровища от общественности, но не предпринимая заметных усилий по розыску их законных владельцев, начало их распродажу. Более того, свыше 550 невостребованных предметов искусства либо было передано в фонды австрийских государственных музеев, либо отправилось украшать австрийские посольства по всему миру. Почему же эти предметы распродавались или держались под замком, тогда как в то же самое время Австрия возвращала некоторые из них тем, кто сумел доказать свое право собственности?
Сегодня в судах Австрии все еще рассматриваются иски на некоторые из этих художественных ценностей, - а аукцион между тем идет. Многие государственные чиновники Франции, Голландии, Германии и Бельгии поражены тем, на каких условиях проводится австрийская распродажа. Все единодушны в том, что информация об аукционе распространялась небрежно. Ее не передали по официальным каналам зарубежным государственным учреждениям, отвечающим за реституцию. Нельзя отрицать, конечно, что распродажа была объявлена в австрийской правительственной полуофициальной газете, разосланной в иностранные посольства в Вене. Но этого недостаточно.
Имея в виду эту сложную и деликатную ситуацию, фирме Кристи следовало бы подстраховаться и сделать максимум возможного, чтобы найти владельцев до того, как начнется продажа. Уже сейчас фирма объявила, что с моментапубликации каталога три лота сняты с продажи. Их востребовала 83-летняя израильтянка, которая, увидев каталог, узнала вещи, принадлежавшие ее матери. Но спонтанные иски такого рода не будут признаны Австрией после того, как пройдет аукцион.
И теперь пора сказать о главном недоразумении, касающемся Мауэрбахского аукциона: нет и не было никого, кто бы на деле отвечал за поиск владельцев этих вещей. Сотрудники Кристи увидели их лишь год назад в замке Шёнбрунн (Schloß Schönbrunn), а, кроме того, к несчастью, поиск владельцев не был указан в условиях аукционного контракта. Согласно Анке Адлер-Слоттке, международному координатору от фирмы Кристи по этому аукциону, "вобязанности Кристи не входило искать бывших владельцев. Кристи отвечала только за искусствоведческие исследования, проведенные на основании тех книг, которыми мы располагали. Мы считаем, что Австрия и Союзники уже сделали все, что могли." Однако, как мы могли убедиться, это отнюдь не так.
Более того, исключительно искусствоведческие разыскания оставляют в стороне те документы, архивы, а также экспертов, которые в этом случае могли бы оказаться чрезвычайно полезны. Возьмем для примера лот, числящийся в каталоге под номером 101: маленькое полотно XVIII века кисти французского художника Пьера Антуана де Маши. Из мест нахождения картины за всё более чем двухсотлетнее ее существование указана лишь мюнхенская галерея Марии Дитрих. Между тем всякому, кто занимается историей нацистского грабежа художественных ценностей, известно, что чрезвычайно деятельная Мария Дитрих, подруга Евы Браун, занималась скупкой произведений искусства специально для Гитлера. Сохранились протоколы допросов Марии Дитрих, которые проводились военными США и союзнических держав, а также подробные описи картин, прошедших через ее галерею, и эти описи вполне доступны в публичных архивах ряда стран. Почему с ними никто не сверился? Там нашлась бы важная информация, которая в итоге вывела бы нас на законного владельца лота 101. Подобный розыск "спустя рукава" недопустим в этом и подобных ему случаях.
Впрочем, надо признать, что если бы фирма Кристи осуществила максимально-полное и деятельное расследование по всем невостребованным произведениям искусства, мы, возможно, оказались бы в ситуации истинно абсурдной: аукцион вообще бы не состоялся, поскольку все - или почти все - владельцы и их наследники оказались бы найдены.
Однако остается неизменным тот факт, что нам пришлось ждать почти 50 лет, чтобы увидеть мауэрбахские сокровища. Какими бы несомненно благородными ни были намерения австрийского правительства, нельзя не признать,что поиск законных владельцев этих предметов был в течение полувека не велся. Очевидно и то, что после того, как аукцион состоится, подлинные и законные владельцы не объявятся уже никогда.
Эктор Фелисиано, журналист, Париж




--------------------------------------------------------------------------------


"ВОЕННЫЕ ТРОФЕИ":
МАТЕРИАЛЫ РАБОТЫ НЬЮ-ЙОРКСКОГО СИМПОЗИУМА 1995 Г.


Симпозиум, организованный Центром исследований прикладного искусства им. Барда, проходил в Нью-Йорке 19-21 января 1995г. Полностью материалы его работы будут опубликованы в начале 1997 г. издательством Harry N. Abrams совместно с Центром им. Барда.
Симпозиум "Военные трофеи. Вторая мировая война и ее последствия: Культурные ценности - утраченные и вновь обретенные" был посвящен судьбе произведений искусства и других культурных ценностей, которые в огромных количествах были награблены, повреждены или уничтожены нацистской армией или специально предназначенными для этого подразделениями. Организовывался симпозиум с тем, чтобы люди, активно работающие в области реституции трофееев Второй мировой войны, могли открыто обсудить свои проблемы в дружественной и деловой атмосфере.
Публикация материалов работы симпозиума, которая позволит полнее ознакомиться с ходом дискуссий, включит в себя тексты 49 докладов, прочитанных на симпозиуме, речи шести приглашенных гостей, а также краткоевведение. В книге соблюден оригинальный порядок выступлений, хотя авторы добавили много нового материала. Примечания и библиография собраны в конце тома. Хотелось бы воспользоваться возможностью и поблагодарить авторов за их вклад в обсуждение проблемы, а также отметить большую работу, проделанную сотрудниками журнала "Военные трофеи" и его редакционным советом: Констанс Ловенталь, Линн Николас, Джонатаном Петропулосом и Стивеном Юрайсом.
Первая часть книги представляет собой обзор "военных трофеев" (захваченного в вооруженном конфликте имущества), осуществленный Жанет Гринфилд и Линн Николас. Часть вторая посвящена дискуссии об утратах во Второй мировой войне Польши (Ян Пружинский), Нидерландов (Жозефина Лейстра), Бельгии (Жак Люст), Франции (Мари Амон), России (Михаил Швыдкой), Украины (Александр Федорук), Белоруссии (Адам Малдсис), Австрии (Герхард Зайлер), Венгрии (Иштван Фодор) и Германии (Вернер Шмидт). Отдельные главы посвящены культурным потерям евреев (Вивиан Манн) и проекту Каталога потерь бывших советских республик, осуществляемому Институтом восточноевропейских стран при Бременском университете (Марлен Хиллер).
Часть третья посвящена правовым вопросам, касающимся культурных потерь военного времени; в отдельных главах рассматриваются законодательства, действовавшие на момент начала Второй мировой войны (Лоренс Кэй), немецкие законы и директивы Третьего рейха (Джонатан Петропулос), законы и конвенции, изданные Контрольным советом союзнических войск (Allied Control Council) (Майкл Куртц), а также перемещение содержимого немецких хранилищ в СССР (Николай Никандров).
На симпозиуме было отдано должное офицерам американской армии и военно-морского флота, работавшим на Союзнических сборных пунктах и служившим в Подразделениях по розыску утраченных произведений искусства. Сообщения следующих участников симпозиума вошли в Четвертую часть книги: Эдит Стенден, Джеймса Плаута, Крейга Смита, Уолтера Фармера, Бернарда Тейпера, С. Лейн Фэйсона. Далее, в издании расположены главы, описывающие роль Государственного департамента США в реституции похищенных культурных ценностей (Эли Маурер) и касающиеся послевоенного возвращения ценностей из СССР в ГДР. Главы, посвященные Кведлинбургским церковным сокровищам (авторы - Констанс Левенталь, Вилли Корте, Уильям Хонан и Томас Р. Клайн), завершают четвертую часть книги.
Часть пятая - "Вновь обретенное и возвращенное" - предоставлена обсуждению недавних сведений о содержимом когда-то секретных хранилищ в странах бывшего СССР: Констанс Ловенталь (введение), Константин Акинша и Григорий Козлов (открытие секретных архивов и хранилищ), Алексей Расторгуев (перемещенные ценности в частных руках), Валерий Кулишов (история архивов и хранилищ и их фонды). Затем следуют главы, в которых рассматриваются вопросы, касающиеся российских архивов и хранилищ и германо-российских переговоров (Уилфред Фидлер, Армин Хиллер, Марк Богуславский).
Завершает эту часть исследование о "Сокровищах Приама" и других ценностях, найденных Шлиманом на месте Трои, вывезенных им из Турции, подаренных Берлинским государственным музеям и, наконец, в 1945 г. перемещенных из Берлина в Россию, где они теперь и находятся в Пушкинском государственном музее изобразительных искусств в Москве, а также в Государственном Эрмитаже в Санкт-Петербурге. В исследовании принимали участие: Элизабет Симпсон (введение) Дональд Истон (история троянских сокровищ вплоть до смерти Шлимана в 1890 г.), Клаус Гольдман (исчезновение и послевоенный поиск сокровищ), Стивен Юрайс (исковые требования на право владения троянскими сокровищами), Владимир Толстиков (подготовка Каталога выставки "Сокровища Приама" в государственном музее изобразительных искусств им. Пушкина).
Шестая часть материалов симпозиума составлена на основе заключительного заседания форума - "Современные проблемы и объединенные усилия". Она включает в себя главы, написанные Вольфгангом Айхведе (реституционные модели: Германия, Россия, Украина), Екатериной Гениевой (немецкие книжные коллекции в российских библиотеках) и Линделом Проттом (принципы решения спорных проблем по культурному наследию, перемещенному в результате Второй мировой войны). Эти специалисты - в надежде, что проблемы, не разрешенные в первой половине этого десятилетия, смогут быть разрешены во второй, - предлагают те возможные способы, какими могли бы быть преодолены тупиковые ситуации, возникшие в вопросах восстановления правового статуса и возвращения перемещенных культурных ценностей.
Вклад приглашенных гостей-участников симпозиума собран в Седьмой части тома: Павел Юрасек (военные потери Чешской республики), Яна Бахуриньска (возвращение культурных ценностей в Словакию), Войцех Ковальский (культурные утраты Польши во Второй мировой войне), Кристина Кёнигс (продажа коллекции Франца Кёнигса), Хаген Ламбсдорф (возвращение культурных ценностей: заложники войны или предвестники мира?), Патриция Гримстед (захваченные архивы и реституционные проблемы на Восточном фронте).
В приложениях к книге содержатся 17 юридических документов, на которые часто ссылаются, но которые непросто найти в напечатанном виде. Сюда вошли все относящиеся к данной проблеме выдержки из важнейших международных договоров, законов, конвенций, протоколов и официальных заявлений по проблемам военных трофеев, реституции и репараций. Мы надеемся, что эта книга надолго станет спутником специалистов, интересующихся данными вопросами.
Элизабет Симпсон, Центр исследований
прикладного искусства им. Барда, Нью-Йорк




--------------------------------------------------------------------------------


ДИПЛОМАТИЧЕСКОЙ ПОЧТОЙ:
НАЦИСТСКАЯ КОНТРАБАНДА
ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ЦЕННОСТЕЙ


Благодаря продаже золота, серебра, платины, драгоценных камней, а также произведений искусства нацисты сумели накопить значительные суммы в национальных валю

 Отправлено: 01.06.06 23:40. Заголовок: Re:

СИМПОЗИУМ В БРЮССЕЛЕ


В тесном сотрудничестве с Генеральным секретариатом стран Бенилюкса Министерство экономики Бельгии организовало международный симпозиум "Культурные ценности - трофеи Второй мировой войны". Симпозиум состоялся в Брюсселе 8 октября 1996 г.
Начиная с 1994 г. в Генеральном секретариате экономического союза стран Бенилюкса ежегодно проводится встреча официальных представителей трех государств. На таких встречах происходит обмен информацией, интересующей все страны. Благодаря этому Великое герцогство Люксембургское начало поиск своих утраченных культурных ценностей. Исходя из исторических предпосылок, в работу включилась делегация Франции. После войны в вопросе о реституции культурного (и прочего) имущества между четырьмя странами установилось тесное сотрудничество, даже координация действий. С точки зрения нацистов, Франция и страны Бенилюкс представляли собой Западные оккупированные территории.
Участников симпозиума приветствовал Бен Хеннекам, Генеральный секретарь Экономического союза стран Бенилюкса. Филип Ламбо, представитель вице-премьера и Элио ди Рупо, министр экономики представили человеческие, культурные и экономические потери Второй мировой войны в исторической перспективе, предложив направления дальнейшей работы. Фритс Хогевауд, хранитель Библиотеки "Розенталиана" (Амстердамский университет), под девизом "Символ одного символа" вернул книги, принадлежавшие Бельгии и Франции.
На симпозиуме работали три круглых стола под председательством Шарля Годара (Министерство экономики, управление экономических отношений).
Первый круглый стол был посвящен результатам исследований и реституции утраченных культурных ценностей. О ситуации в своих странах рассказали: Мари Амон, Министерство иностранных дел Франции; Жозефина Лейстра, Инспекция по культурному наследию, и Ян ван Хорн, Министерство иностранных дел (Нидерланды); Поль Достер, Министерство культуры (Люксембург); Жак Люст, Министерство экономики, Ян Даваддер и Иван Юбо, Министерство иностранных дел (Бельгия). Второй круглый стол обсудил возможности возобновления сотрудничества. Третий рассмотрел эволюцию законодательства по вопросам реституции, прежде всего - Российской Федерации.
Данный международный симпозиум послужил не только обмену практическими сведениями, но и поиску методов более углубленной координации действий стран Бенилюкса и Франции. Значительное число участников симпозиума обеспечило его успешную работу.
Тьери Шарлье, Генеральный секретариат
стран Бенилюкс, Брюссель
Жак Люст, Министерство экономики, Брюссель




--------------------------------------------------------------------------------


МЕЖДУНАРОДНЫЙ СИМПОЗИУМ В КИЕВЕ


12-13 декабря 1996 г. Украинская Национальная комиссия по возвращению культурных ценностей организовала в Киеве международный симпозиум "Правовые аспекты реституции культурных ценностей: теория и практика".Это была крупнейшая конференция по вопросам культурного наследия, проведенная в восточно-европейской стране со времен распада Советского Союза.
Хотя предмет обсуждения не ограничивался культурными потерями в результате Второй мировой войны, разговор в основном велся об этом. Участниками симпозиума явились эксперты и официальные представители стран Средней и Восточной Европы (Белоруссии, Венгрии, Литвы, Польши, Российской Федерации, Румынии, Словакии, Украины). Наибольшее число докладчиков было от самой Украины, направившей на симпозиум представителей почти всех национальных и региональных учреждений культуры. Присутствовали также представители Бельгии, Франции, Германии, Италии и США. Линделл Прoтт, директор Секции ЮНЕСКО по международному культурному наследию, прочел доклад на тему "Правовые аспекты возвращения культурных ценностей в Европе".
Открыл симпозиум Александр Федорук, глава Украинской Национальной комиссии. В первый день работы были заслушаны научные доклады по проблеме "Культурное наследие и реституция культурных ценностей". Во второй день участники разделилась по трем секциям, на которых были прочитаны доклады: о национальном законодательстве в области защиты культурных ценностей и его соответствии международным правовым нормам; о проблемах международного законодательства и механизмах репатриации культурных ценностей; об организации международного сотрудничества в области поиска и реституции перемещенных культурных ценностей.
В завершение симпозиума участники приняли решение направить Генеральному директору и Секретариату ЮНЕСКО следующее совместное обращение, в котором указали на необходимость:
- предпринимать новые усилия по дальнейшему усовершенствованию международных правовых норм в области защиты, репатриации и реституции культурных ценностей и созданию эффективных механизмов сотрудничества в этой области;
- привести международные законы в области защиты, репатриации и реституции культурных ценностей в соответствие с нормами международного права, повысить ответственность стран за невыполнение обязательств в области защиты, репатриации и реституции культурных ценностей, данных ими в качестве участников международных конвенций и соглашений;
- развивать международный информационный обмен об утраченных или незаконно перемещенных культурных ценностях, которые подлежат репатриации;
- провести специальную сессию Международного комитета ЮНЕСКО по репатриации культурных ценностей или (в случае незаконного приобретения) по их реституции, посвященную проблемам поиска и реституции культурных ценностей, являющихся неотъемлемой частью национального достояния;
- при этом данная сессия ЮНЕСКО не должна противоречить существующим двусторонним и многосторонним соглашениям.
В завершение симпозиума представители Белоруссии, Польши и ЮНЕСКО обещали организовать в предстоящем году конференции по аналогичным проблемам.
Жак Люст, Министерство экономики, Брюссель